Ключевые партнёры музея:
При невыясненных обстоятельствах в колонии особого режима ИК-3 в посёлке Харп Ямало-Ненецкого АО, известной как «Полярный волк», предположительно 16 февраля 2024 года погиб Алексей Навальный — человек, отдавший жизнь борьбе за свободную демократическую Россию.
Он был уникальным политиком: ни разу в жизни не занимав государственных постов, не имея возможности зарегистрировать свою партию и лишь единожды будучи допущенным к выборам мэра, Навальный годами составлял реальную оппозицию Кремлю и лично Владимиру Путину. Он вёл за собой десятки тысяч людей, вдохновлял сотни тысяч, а его разоблачительные эфиры смотрели миллионы. Навальный запустил целую серию гражданских проектов: «РосПил», «РосЯма», «РосЖКХ», «РосВыборы», «Добрая машина правды», «Умное голосование», — самым известным из которых и практически действующим до сих пор является Фонд борьбы с коррупцией, выпустивший более 80 антикоррупционных расследований и признанный в России экстремистской организацией.
При этом более 10 лет — с 2011 года — Алексей Навальный подвергался чудовищному прессингу со стороны власти: на него совершали покушения, его бесконечно задерживали на митингах (с 2011 по 2019 год Навальный провёл под арестом 474 дня). И начиная с дела о «Кировлесе» в 2011 году, на политика было заведено 20 (!) сфабрикованных уголовных дел. Их подробный юридический разбор приводит проект «Поддержка политзаключенных. Мемориал». В частности, они доказывают, что сам арест Алексея Навального в момент его возвращения в Россию три года назад — после почти смертельного отравления — был незаконным. И всё же с этого момента оппозиционер уже не вышел на свободу, а ему присуждали всё новые и новые сроки. И последующие три года были годами настоящих истязаний — моральных и физических: 27 помещений в ШИЗО, пытки голодом, попытки заражения, неоказание медицинской помощи, не говоря уже о запрете на встречу с родными, тотальную изоляцию, арест адвокатов.
Тем фантастичнее с каждым месяцем выглядел оптимизм Алексея Навального, его несокрушимая вера в правоту своего дела, его неподражаемый юмор и сила духа, которую он сохранял в самых страшных обстоятельствах. За эти три года в его поддержку выступали не только рядовые граждане, но и главы государств, и нобелевские лауреаты, и мировые звезды музыки и кино. Но в Кремле предпочли этого «не заметить», а довести политика до гибели в самой отдаленной точке России за полярным кругом. Беззаконное тюремное заключение и подлое убийство Алексея Навального, обстоятельства которого сейчас суетливо скрываются властями, — это их полное и сокрушительное моральное поражение.
История советских политических репрессий показывает, что правда рано или поздно торжествует. Время называет всё и всех своими именами: и убийц, и героев. Бесконечно больно от этой потери. Но она требует продолжать борьбу, потому что только так можно сохранить в себе человека. Только так можно дать еще один шанс нашей стране, в будущее которой с такой силой верил Алексей Навальный.
Все новостные ленты и социальные сети облетела обложка журнала «Собеседник» с заголовком «Скрепы из колючей проволоки. Пермь-36 — …» и фотографиями прошлых и нынешних политзаключенных. Отдавая дань уважения смелости редакции, мы — команда виртуального музея «Пермь-36» — всё же не можем умолчать о самом материале «Пермский треугольник», посвящённом музею. А к нему возникает множество вопросов.
«Вергилием» и гидом по памятным пермским местам для журналиста Елены Скворцовой стал Сергей Шевырин, заведующий научно-методическим отделом государственного музея «Пермь-36», который работал еще с прежней командой основателей музея и прекрасно знает о смене его содержательного курса в последние 10 лет. К Шевырину вопросов нет, он сотрудник — а значит и соучастник насильственного перепрофилирования музейного комплекса. И он воспроизводит для автора статьи всё тот же нарратив, который можно встретить в нынешних экспозициях и экскурсионных текстах: да, сидели какие-то люди, один — за попытку угона самолета (Иосиф Менделевич), другие — вообще непонятно за что. Знаем только, что кто-то потом стал общественным деятелем (Вардан Арутюнян), кого-то выменяли на Корвалана (Владимир Буковский). Про Тимофеева вот написано — «писатель». Но что должен был сделать писатель, чтобы в статусе государственного преступника провести в этом страшном месте «долгие годы совсем иной, отличной от их прежней жизни»? Журналист не задаётся этим вопросом.
Так же без вопросов цитирует автор Шевырина, который заявляет, что в пыточные условия ШИЗО заключенных помещали, «если кто не откликнулся [на построении], или опоздал, или несколько дней не выполнял план», но умалчивает, насколько часто советские диссиденты оказывались в штрафном изоляторе из-за протестных выступлений против нарушения их прав: голодовок, сознательного отказа от работы, передачи на волю писем о положении политзаключенных. Очевидно, для господина Шевырина, как и для тогдашнего руководства исправительно-трудовой колонии, помещение узников в ШИЗО было совершенно правомерным и оправданным.
«Сохранилась его [Владимира Буковского] учетная карточка, — пишет Елена Скворцова, — где отмечены все нарушения, за которые Буковского то лишали ларька, то сажали в ШИЗО…»
Это всё, что мы можем узнать из статьи об одном из самых ярких борцов внутрилагерного сопротивления советскому тоталитаризму.
Отдельный абзац статьи посвящён зоне особого режима. Подробно описана обстановка и меры абсолютной изоляции узников этого барака на 30 человек. Вообще подробное, даже дотошное описание лагерных сооружений и распорядков — это «фирменная фишка» нынешнего руководства музея. Абсолютно казённым языком, прямо по казённым документам, рассказывать о нормах питания, нормах выработки, нормах взыскания — на этом построен практически весь действующий аудиогид. Но людей в этом рассказе — нет. И, к сожалению, Елена Скворцова «вторит» аудиогиду:
«Жизнь в лагере расписана по минутам. Подъем в 6, отбой – в 23:00. Тяжелая работа. И довольно скудное питание… Окна камер закрыты снаружи либо деревянными жалюзи, либо забором. Они сидели по двое в камерах, там же и ели. Видели только своих сокамерников, но даже с ними им нельзя было разговаривать. На работу их выводили тоже по двое – тут же по коридору находились небольшие помещения со станками».
А для кого же именно бывший цех был перестроен в систему двухместных клеток? Этого мы из статьи не узнаем. Нам сообщают лишь, что там «отбывали наказание те, кто был признан особо опасным государственным преступником». Придётся дополнить автора: особо опасным государственным преступником в СССР был признан, например, поэт Василь Стус, одним из главных «преступлений» которого было написание стихов на родном — украинском языке. Он и погиб в этой зоне при не выясненных до конца обстоятельствах. Так же, как погибли в «Перми-36» его земляки: автор статей об украинском языке Олекса Тихий и правозащитник Юрий Литвин. Был, например, среди узников особого режима Гунарс Астра, «преступление» которого заключалось в распространении книги Оруэлла «1984» и книг о судьбах депортированных латышей.
Таких судеб и «преступлений» в истории «пермского треугольника» — сотни. Они есть в открытом доступе — в нашей базе данных «Заключенные пермских политлагерей». Но ни об одном из них мы не узнаем из экскурсий по нынешнему музею «Пермь-36» и из статьи в журнале «Современник». Зато совершенно иначе подаются репрессии сталинских времен, про которые, первым делом, Елена Скворцова сообщает: «Гораздо тяжелее участь политзаключенных была в 1940–1950-х». Опустим здесь вопрос этичности подобных сравнений. Зададимся другим: почему журналист (с подачи руководства музея) так подробно рассказывает об историях сидевших в Усольлаге балетного педагога Екатерины Гейденрейх, художника Константина Ротова, архитектора Филиппа Тольцинера, поэта Михаила Танича, особенно упирая на то, насколько несоразмерным и несправедливым было их наказание, но отказывает в этом праве на правду политзаключённым Перми-35, Перми-36, и Перми-37?
Государственный музей-заповедник истории политических репрессий «Пермь-36» десять лет успешно справляется с очевидной задачей: убить память об истинной истории последней советской политзоны, подменяя её историями людей, которые никогда даже не бывали в этих местах. Старательно замалчивая репрессии хрущевских, брежневских, андроповских времён, он демонстрирует только бесчеловечность сталинских. Человек, не слишком искушённый в этой теме, не заметит подмены — на то и расчёт! Между делом, эти «историки от власти» убивают и сам музей, построенный в 90-е годы руками сотен волонтёров: «обшарпанное, некогда белое двухэтажное здание с трещинами по всей длине стен» (цитата из статьи Елены Скворцовой) стало таким за время «хозяйствования» нового руководства.
В общем, к руководству музея вопросов нет давно, пусть эти вопросы им задаёт их профессиональная и человеческая совесть. Но почему этими вопросами не задаётся опытный журналист? Почему за чистую монету принимает откровенную манипуляцию? Почему, сделав такой важный по нынешним временам жест — вынеся на обложку портреты политзеков, редакция журнала «Собеседник» выдаёт своим читателям «историческую подделку»? И, тем самым, предаёт память политзаключённых — правозащитников, литераторов, учёных, потерявших годы жизни, а то и саму жизнь за колючей проволокой пермских политлагерей.
Юлия Балабанова
Прочитать №42 журнала «Собеседник» целиком можно здесь.
Виртуальный музей «Пермь-36» приглашает всех неравнодушных принять участие в акции «День политзаключённого» и вспомнить тех, кто боролся за нашу свободу в глухие 70-80-е годы XX века. Мы предлагаем вам до 27 октября 2023 года выбрать от одного до трёх человек из этого списка* и зачитать их имена вместе с информацией голосовым сообщением в Telegram gulag_perm36_chat (аккаунт музея). Синим курсивом выделены имена, уже прочитанные другими участниками акции, их читать не надо.
Ваши голоса вместе с фотографиями и учётными карточками узников политлагерей мы смонтируем в видеогалерею, которую 30 октября 2023 года разместим на сайте и в наших социальных сетях. Участие в акции анонимно.
Если судьба этих людей вас заинтересовала, более подробную информацию о каждом из них вы можете найти в Базе данных «Заключенные Пермских политлагерей». При возникновении технических сложностей просим обратиться к Юлии Балабановой по адресу balabanova@gulag-perm36.org
| Аваков Александр Владимирович, студент математического факультета Уральского госуниверситета, в 1976 году осуждён на полтора года лагерей за изготовление и распространение в университете листовок и перепечатку речи Троцкого. Утверждал, что в Конституции СССР нет статей о демократических свободах | |
| Айрапетов Джавад Мангасарович, врач-стоматолог, осужден в 1975 г. к трем годам тюрьмы и трем годам лагерей за письма Брежневу, в которых комментировал «некоторые проблемы общественной жизни в СССР» | |
| Айрикян Паруйр Аршавирович студент факультета кибернетики Ереванского политехнического института, осуждён в 1974 году на семь лет за создание нелегальной организации, изучавшей историю армянского народа и выступавшей за его объединение с западной частью Армении, отошедшей к Турции | |
| Алтунян Генрих Ованесович, инженер-радиотехник и разжалованный майор, осуждён в 1981 году на семь лет за основание инициативной группы по защите прав человека в СССР, осуждение ввода советских войск в Чехословакию и Монголию, распространение самиздата | |
| Андрушко Владимир Васильевич, педагог интерната для плоховидящих детей, в 1982 году осуждён к лишению свободы на пять лет и к ссылке на пять лет за антисоветскую деятельность. Помогал Украинской Хельсинкской группе, передавал документы о нарушениях прав на Запад | |
| Андрюшин Евгений Александрович, научный сотрудник Физического института Академии наук СССР, осуждён в 1982 г. к трем годам лишения свободы и двум годам ссылки за распространение рукописи своей работы о крахе социалистических трудовых отношений | |
| Антонюк Зиновий Павлович, инженер-экономист, в 1972 году осуждён к семи годам лишения свободы и трем годам ссылки за помощь национально-демократическому движению Украины и распространение самиздата | |
| Анцупов Евгений Михайлович, историк, автор диссертации «О сроках ближайшей войны, театре и вероятном количестве участников» был осуждён в 1981 году к шести годам лагерей и пяти годам ссылки за распространение своей работы среди высших органов советской власти и попытки начать её публичное обсуждение | |
| Арутюнян Вардан Людвигович, военнослужащий срочной службы, в 1981 осужден к лишению свободы на пять лет и ссылку на три года за участие в нелегальной организации «Союз молодых армян», боровшейся за независимость Армении | |
| Арутюнян Марзпет Арутюнович, один из лидеров нелегальной организации «Союз молодых армян», боровшейся за независимость Армении, в 1981 году осуждён к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет | |
| Аршакян Азат Левикович, один из лидеров Национальной объединенной партии Армении, в 1981 году был приговорён к восьми годам лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме, пяти годам в лагере особого режима, и к трем годам ссылки — как особо опасный рецидивист | |
| Астра Гунар Ларионович, радиотехник, в 1983 г. как особо опасный рецидивист был осуждён к лишению свободы на семь лет, с отбыванием в лагерях особого режима, и к ссылке на пять лет — за распространении книги Оруэла «1984» и другой запрещённой литературы, а также за перевод на латышский язык «Меморандума 45-и» о пакте Молотова-Риббентропа | |
| Ахонен Хейки Хугович, трубочист Таллинского противопожарного общества, в 1983 году осуждён к пяти годам лишения свободы и двум годам ссылки за открытые письма и обращения, в частности, в защиту политзаключённых, за создание безъядерной зоны в Северной Европе, и поздравление Леха Валенсы в связи его избранием председателем «Солидарности» | |
| Баранаускас Пятрас сын Пятраса, солдат срочной службы, был осуждён в 1974 году на полтора года лишения свободы за распространение листовок | |
| Барац Василий Мартынович, бывший военный инженер-связист, был осуждён в 1983 году к лишению свободы на пять лет как руководитель группы «Право на эмиграцию» и редактор ее печатного органа | |
| Бегун Иосиф Зиселевич, кандидат физико-математических наук, в 1983 году осуждён к лишению свободы на семь лет и к пяти годам ссылки как активный деятель движения евреев-отказников — за участие в публичных акциях и распространение еврейского самиздата | |
| Беликов Владимир Иванович, учитель математики, в 1984 году осуждён осужден к семи годам лишения свободы и пяти годам ссылки за попытку издания за рубежом своих рассказов и романа | |
| Беломесов Виктор Павлович, рабочий комбината «Макеевуголь», в 1971 году осуждён к четырем годам лишения свободы за то, что в составе нелегальной «Революционной партии интеллектуалистов Советского союза» создал типографию и распространял статьи в духе неомарксизма и левой социал-демократии | |
| Бердник Александр Павлович, художник-витражист и писатель, в 1979 году как особо опасный рецидивист приговорён к лишению свободы на шесть лет, с содержанием в колонии особого режима и трем годам ссылки за распространение правозащитной литературы и участие в деятельности Украинской Хельсинкской группы | |
| Бобарыкин Николай Григорьевич, протестант-пятидесятник, в 1981 году осуждён к шести годам лагерей и пяти годам ссылки за то, что от имени участников своей общины, отказавшихся от советского гражданства и подавших заявления на выезд из СССР, послал письмо с просьбой о помощи участникам Мадридской конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе | |
| Бондарь Николай Васильевич, преподаватель философии Ужгородского госуниверситета, в 1971 году осужден к семи годам лагерей за то, что во время праздничной демонстрации 7 ноября развернул на Крещатике транспарант против оккупации Чехословакии | |
| Бородин Леонид Иванович, писатель и церковный сторож, как особо опасный рецидивист в 1983 г. осужден к десяти годам лишения свободы с содержанием в колонии особого режима и к ссылке на пять лет за написание литературных произведений «антисоветского» содержания и пересылке их за рубеж, за распространение самиздата, включая «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына и журнала «Посев», а также за подписание писем протеста или поддержки правозащитного содержания | |
| Браун Николай Николаевич, поэт, писатель, переводчик, в 1969 году осужден к семи годам лагерей и трем годам ссылки за распространение самиздата и собственных антисоветских стихов, в том числе, осуждающих вторжение советских войск в Чехословакию | |
| Будагян Юрик Абгарович, старший инженер Ереванской ТЭЦ, в 1971 году осуждён к трем с половиной годам лишения свободы по обвинениям в антисоветской агитации и пропаганде | |
| Бужор Дмитрий Иванович, колхозник, в 1969 году осуждён к десяти годам лагерей и пяти годам ссылки, с конфискацией имущества как последователь вероучения «Свидетели Иеговы» | |
| Буковский Владимир Константинович, писатель и правозащитник, в 1972 г. осужден к лишению свободы на семь лет, с отбыванием первых двух лет в тюрьме и к ссылке на пять лет за распространение антисоветских материалов, передачу их иностранным корреспондентам, утверждение о том, что в СССР здоровых людей помещают в психиатрические больницы тюремного типа, а также за намерение организовать подпольную типографию для распространения Самиздата | |
| Бульбинский Борис Иванович, филолог и педагог, в 1964 году приговорен к десяти годам лишения свободы как создатель нелегальной организации «Всесоюзный демократический фронт. Революционная социал-демократическая партия». Вместе со своими соратниками распространял листовки с требованиями демократических свобод, амнистии политзаключенных, ограничения бюрократии и «военщины» | |
| Бутман Гиля Израилевич, инженер на Ленинградском заводе «Электрик», в 1971 году приговорен к десяти годам лишения свободы по так называемому околосамолётному делу: создал в Ленинграде одну из первых сионистских групп, изучавших иврит и историю еврейского народа. Поддержал на первом этапе предложение о захвате самолета для бегства из СССР группы евреев-отказников | |
| Василик Владимир Алексеевич, кузнец, в 1968 году осуждён к лишению свободы на 6 лет и к ссылке на 5 лет за то, что «собрал толпу» возле недействующей церкви в своем селе в Ивано-Франковской области, чтобы потребовать открыть церковь и вывести из нее склад, «призывал бороться против советской власти» | |
| Василян Овик Мартынович, техник-технолог таксомоторного парка г. Ереван, в 1969 году осуждён на шесть лет лишения свободы за написание статей, призывающих к созданию независимой Армении, издание журнала «Во имя Родины», распространение листовки «Больше молчать нельзя» | |
| Веверис Янис Фрицевич, машинист насосной станции в Риге, в 1983 году приговорен к трем годам лишения свободы как член «Движения за независимость Латвии», ему вменялось распространение листовок, писем и обращений, различной литературы, признанной судом «антисоветской», а также связи со шведским обществом перевода Библии | |
| Верник Иван Алексеевич, рабочий, в 1972 году осуждён к четырем годам лишения свободы за прослушивание радиостанций «Свобода», «Голос Америки» и «Би-Би-Си» и пересказ содержания их радиопередач коллегам и знакомым | |
| Винничук Петр Николаевич, колхозник, в 1973 году осуждён к четырем годам лагерей и трем годам ссылки как член молодежной нелегальной организации села Россохач за распространение украинских националистических листовок и неподцензурную литературу. А также за то, что 21 января 1973 г., накануне 55-летия провозглашения независимости Украины заменил с товарищами советский флаг на желто-синий флаг УНР | |
| Волохонский Лев Яковлевич, геолог, в 1983 году осуждён к пяти годам лишения свободы и к ссылке на четыре года за организацию независимого профсоюза, созданного по образцу польской «Солидарности», устную пропаганду, распространение бюллетеней, телефонные разговоры с эмигрантами. Четырьмя годами ранее был осуждён на два года за распространение самиздата, в том числе «Хроники текущих событий», «Архипелага ГУЛАГ», статей Сахарова | |
| Воробьев Олег Иванович, бывший студент филологического факультета и факультета журналистики МГУ, в 1971 году приговорён к шести годам лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме за содействие московским правозащитникам, распространение в регионах «Хроники текущих событий», подпись обращений в ООН | |
| Вудка Юрий Вениаминович, студент Рязанского радиотехнического института, в 1970 году приговорен к семи годам лагерей за членство в «Марксистской партии нового типа» и создание ее программного документа «Закат капитала», где советский строй определяется как государственный капитализм. | |
| Гаяускас Балис Ионо, электромонтер и многолетний узник ГУЛАГа, в 1978 году как особо опасный рецидивист приговорен к десяти годам лишения свободы с отбыванием в колонии особого режима и к пяти годам ссылки — за хранение самиздата, перевод на литовский язык книги «Архипелаг ГУЛАГ», сбор материалов по истории литовского партизанского движения и политрепрессий, правозащитную деятельность | |
| Гвиниашвили Тариел Николаевич, слесарь-сборщик механического завода в Тбилиси, в 1984 году приговорен к четырем годам лишения свободы за участие в «Национально-освободительной организации Грузии» и распространение листовок с протестом против празднования 200-й годовщины грузинско-русского договора | |
| Гель Иван Андреевич, бывший студент исторического факультета Львовского университета, в 1972 году как особо опасный рецидивист приговорён к десяти годам заключения в лагере особого режима и к пяти годам ссылки за антисоветское выступление на похоронах украинской художницы и диссидента Аллы Горской; авторство и распространение антисоветских документов и литературных текстов в самиздате | |
| Гимп Георгий Теодорович, аспирант института биофизики Академии наук СССР, в 1972 году осуждён к лишению свободы на шесть лет и к ссылке на пять лет за «разговоры о возможности присоединения Молдавии к Румынии» | |
| Глузман Семен Фишелевич, врач-психиатр, в 1972 году приговорён к лишению свободы к семи годам лагерей и к трем годам ссылки за заочную психиатрическую экспертизу известного диссидента, правозащитника, генерала Петра Григоренко, в которой доказал неправомерность выставленного ему диагноза «паранойяльное развитие личности» | |
| Гогбаидзе Гурам Шалвович, мастер Руставского комбината стройматериалов, в 1984 году приговорен к четырем годам лишения свободы за участие в «Национально-освободительной организации Грузии» и распространение листовок с протестом против празднования 200-й годовщины грузинско-русского договора | |
| Гогия Сулико Сергеевич заведующий отделом писем газеты «Самгори», в 1980 году осуждён к пяти годам лишения свободы за распространение в Тбилиси, Рустави, Гори и других грузинских городах прокламаций, призывавших к освобождению Грузии | |
| Голиков Петр Михайлович, протестант-пятидесятник, в 1982 году осуждён к лишению свободы на пять лет и к ссылке на два года за активное участие в движение пятидесятников за эмиграцию | |
| Горбаль Николай Андреевич, поэт и композитор, преподаватель эстетики, руководитель музыкального ансамбля, впервые был осужден в 1971 году за написание широко разошедшейся в украинском самиздате поэме «Дума», где Советский Союз был представлен тоталитарным государством, а Украина — колонией. Был приговорен к лишению свободы на пять лет и к ссылке на два года. В 1985 году, за две недели до освобождения, уже как особо опасный рецидивист был осуждён к лишению свободы на десять лет, с отбыванием в лагерях особого режима, и к пяти годам ссылки за написание «антисоветских» песен, стихов, статей, публикацию произведений за рубежом | |
| Горетой Николай Петрович, епископ церкви евангельских христиан пятидесятников, в 1980 году приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет с конфискацией имущества по обвинениям в борьбе за право на эмиграцию, составление и передачу иностранным журналистам и американским дипломатам документов, содержащих требования об эмиграции пятидесятников | |
| Горынь Михаил Николаевич, психолог, в 1982 году как особо опасный рецидивист, уже осуждавшийся за участие в украинском национально-культурном возрождении на Львовощине, приговорен к лишению свободы на десять лет, с отбыванием в лагерях особого режима, и к пяти годам ссылки. Среди обвинений: участие в Украинской Хельсинкской группе, отказ от дачи показаний по делу Ивана Кандыбы, авторство «антисоветских» текстов, разошедшихся в самиздате и разосланных в официальные государственные органы, в ООН, а также опубликованных заграницей | |
| Гражис Юозас сын Феликсаса, печатник-переплетчик, в 1972 году осуждён к трем годам лишения свободы за сотрудничество с издателями и распространителями неподцензурной прессы, в том числе правозащитного бюллетеня «Хроника Литовской католической церкви» и философско-политического журнала «Христос Скорбящий» | |
| Грезин Борис Александрович, электрик траулера Рижской базы тралового флота, в 1983 году осужден к четырем годам лишения свободы за то, что отправил свои стихотворения «К повышению цен», «Заграничная поездка», «Траурный день», «На 26 съезде», «Советский герб», «Болезнь века» и другие по почте из порта Санта-Крус-де-Тенерифе в Мюнхен на радио «Свобода» | |
| Григорьянц Сергей Иванович, оператор газовой котельной под Калугой, в 1983 г. осуждён к лишению свободы на семь лет, с отбыванием первых двух лет в тюрьме, и к ссылке на три года, за выпуск самиздатского правозащитного бюллетеня «В», произнесение речи на похоронах Варлама Шаламова, создание литературно-лингвистической картотеки якобы с умыслом написания антисоветского романа | |
| Гриднев Сергей Николаевич, диктор Томского радио, осуждён в 1985 году к двум годам лишения свободы за прослушивание радиостанций «Свобода», «Голос Америки» и «Би-Би-Си» и пересказ содержания их радиопередач коллегам и знакомым | |
| Грилюс Симонас Аронович, инженер портового радиоцентра, в 1970 году осуждён к пяти годам лишения свободы приговорен за членство в «Марксистской партии нового типа» и распространение ее программного документа «Закат капитала», где советский строй определяется как государственный капитализм | |
| Гринькив Дмитрий Дмитриевич, студент-заочник Ивано-Франковского института нефти и газа, в 1973 г. приговорен к лишению свободы на семь лет с выселением из места постоянного проживания на три года как лидер нелегальной организации «Союз украинской молодежи Галичины», созданной для борьбы против советской власти за отторжение Украинской ССР от Советского Союза и построения так называемой «самостийной Украины» | |
| Гудава Тенгиз Зурабович, почтальон, отчисленный студент-биофизик, боровшийся за право эмигрировать из СССР и участник Грузинской Хельсинкской группы, в 1986 году приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на три года за передачу ряда документов и кинофильма зарубежным журналистам, в том числе корреспонденту английской газеты «Гардиан» Мартину Уокеру | |
| Давиденко Георгий Михайлович, слесарь треста «Нижнетагилмежрайгаз», в 1971 году осужден к 5 годам лишения свободы как инициатор создания нелегальной организации «Уральский региональный комитет» и член «Революционной партии интеллектуалистов Советского союза». Ему инкриминировано создание типографии и распространение статей в духе положений неомарксизма, таких как «Рождение новых классов и борьба при социализме» | |
| Давыдов Георгий Валентинович, старший лаборант института геологии Академии наук СССР, в 1973 г. приговорен к пяти годам лишения свободы и двум годам ссылки как член группы «Демократическое движение Советского Союза» за изготовление, тиражирование и распространение самиздата, в том числе «Хроники текущих событий», журналов «Свободная мысль», «Луч свободы», «Демократ» и других | |
| Дауютас Юозас Телесфоро, электрик комбината коммунальных предприятий Ионавского района, в 1977 г. приговорен к пяти годам лишения свободы и двум годам ссылки за распространение неподцензурного «Манифеста Союза организаций независимых народов», а также статей и листовок с планом преобразования Советского Союза в федерацию независимых республик | |
| Демидив Дмитрий Ильич, инженер-механик завода строительных материалов, в 1973 г. осужден к лишению свободы на пять лет как член украинской национально-патриотической организации «Союз украинской молодежи Галичины» за распространение идеологии «самостийной Украины» и замену в своем селе советских флагов на желто-синие | |
| Дзабирадзе Вахтанг Александрович, художественный руководитель молодежного клуба Грузинского политехнического института, в 1984 г. осужден к трем с половиной годам лишения свободы за основание нелегальной Республиканской партии Грузии и издание подпольного журнала «Самкрело» («Колокольня») | |
| Дзюба Юрий Владимирович, в 1974 г. осужден к пяти годам лишения свободы за то, что его письмо в МВД с жалобой на ОВИР, не выдавший ему визу на выезд в США, было зачитано в одной из передач радиостанции «Свобода» | |
| Долинин Вячеслав Эммануилович, сменный мастер «Теплоэнерго», в 1983 г. осужден к четырем годам лишения свободы и двум годам ссылки за членство в Свободном межотраслевом объединении трудящихся – независимом профсоюзе, созданном по образцу польской «Солиданости», за издание информационного бюллетеня профсоюза и распространение «антисоветской литературы» | |
| Евдокимов Ростислав Борисович, поэт, правозащитник, в 1983 г. осужден к пяти годам лишения свободы и трем годам ссылки за членство в Свободном межотраслевом объединении трудящихся – независимом профсоюзе, созданном по образцу польской «Солиданости». Передавал заграницу документы по карательной психиатрии в СССР, от которой пострадал его отец | |
| Егиазарян Самвел Элибекович, рабочий ереванского завода «Точприбор», в 1981 г. осужден к четырем годам лишения свободы как член нелегальной организации «Союз молодых армян», ставившей своей основной целью независимость Армении | |
| Егоров Александр Иванович, инженер отдела мелиорации, в 1973 г. осужден к четырем годам лишения свободы как член организации «Патриотический фронт России» за намерение издавать одноименный журнал | |
| Ельчин Владимир Андреевич, электромеханик Свердловского завода по ремонту медицинской техники, в 1982 г. осужден на пять лет лишения свободы за создание фонотеки передач радиостанций «Немецкая волна» и «Голос Америки», хранение и распространение книг и журналов «Израиль сегодня», «Алия семидесятых», «Евреи в СССР» | |
| Ермаков Георгий Иванович, старший инженер ЦНИИ Морского флота, в 1974 г. осужден к четырем годам лишения свободы по обвинению в том, что «с октября 1970 по март 1974 г. рассылал по редакциям газет и партийным организациям рукописные анонимные письма антисоветского содержания»; в 1982 г. вновь приговорён к лишению свободы на 4,5 года и ссылке на 5 лет за политические анекдоты и антисоветские частушки | |
| Ешмантас Гинтаутас-Винцас Ионо, заведующий сектором книжной палаты Литовской ССР, в 1980 г. осужден к шести годам лагерей и пяти годам ссылки по обвинению в написании стихотворений и статей, в которых развивалась мысль о необходимости выхода Литвы из состава СССР, и за распространении самиздата | |
| Жгенти Важа Петрович, ответственный секретарь общества «Знание» Руставского металлургического завода, в 1974 г. осужден к шести годам лагерей и трем годам ссылки за распространение в Тбилиси, Рустави, Гори и других городах Грузии прокламаций, призывавшие к освобождению Грузии | |
| Жукаускас Шарунас сын Юргиса, студент 6 курса мединститута, в 1974 г. осужден к лишению свободы на шесть лет с конфискацией имущества за создание антисоветской подпольной организации, распространение антисоветской литературы; подготовку к изданию подпольного сборника «Новый колокол» («Науясис Варпас») и финансовую поддержку семьи Симаса Кудирки, матроса рыболовецкого флота, осужденного за попытку бегства из СССР | |
| Залепа Юрий Иванович, страховой агент Богунской инспекции госстраха в г. Житомире, в 1980 г. осужден по обвинениям в антисоветской агитации и пропаганде, участии в антисоветской организации к шести годам лишения свободы и двум годам ссылки | |
| Захарченко Василий Иванович, писатель, литературный работник редакции газеты «Черкасская правда», в 1973 г. приговорен к лишению свободы на пять лет за помощь одному из лидеров украинского диссидентства Ивану Дзюбе собирать материалы для его работы «Интернационализм или русификация» — одного из самых известных изданий украинского самиздата, а также за сбор материалов по истории Голодомора | |
| Здоровый Анатолий Кузьмич, старший научный сотрудник, руководитель группы ВНИПИ «Черметэнергоочистка», в 1973 г. приговорен к семи годам заключения за сбор и хранение многотомной библиотеки самиздата, а также изданий досоветского времени и книг, изъятых по политическим соображениям из библиотек | |
| Зограбян Размик Артаваздович, слесарь-наладчик на Ереванском электротехническом заводе, член НОП, в 1974 г. осужден к лишению свободы на 7 лет и ссылку на 3 года за поджог портрета Ленина; также должен был выплатить стоимость портрета, оцененного в 2500 рублей | |
| Ивахненко Игорь Николаевич, старший инженер НИИ ядерной физики при МГУ, осужден в 1986 г. к семи годам лишения свободы за хранение и распространение книги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» | |
| Игнатенко Николай Степанович, кочегар из г. Днепродзержинск Днепропетровской области, в 1982 г. осужден к шести годам лишения свободы и трем годам ссылки за то, что на протяжении почти десяти лет направлял письма в ООН и советские газеты с протестами против преследований верующих | |
| Исаев Григорий Зиновьевич, инженер производственного объединения завод имени Масленникова, в 1982 г. осуждён к шести годам лишения свободы и пяти годам ссылки как руководитель нелегальной марксистской организации «Рабочий центр» — за участие в составлении и распространении программных документов и листовок этой организации | |
| Калапач Роман Степанович, житель пос. Стебник, в 1973 г. осужден к лишению свободы на три года за то, что вывесил на балконе местного дома культуры в ночь на 9 мая 1972 г. желто-голубые флаги Украинской Народной республики, чтобы показать, что в поселке Стебник еще есть люди, которые борются за «самостоятельную Украину» | |
| Калеп Вельо Александрович, старший инженер Пярнусской колхозной стройконторы, в 1981 г. осужден на четыре года лишения свободы за написание заявлений на эмиграцию с «антисоветскими мотивировками», за намерение создать социал-демократическую партию, за перевод на английский письма в защиту известного эстонского диссидента и политзаключенного Марта Никлуса и хранение книг Солженицына | |
| Калинец Игорь Миронович, поэт, старший научный сотрудник Львовского областного архива, в 1972 г. осужден к шести годам лишения свободы и трем годам ссылки за написание стихотворений, распространенных в виде самиздата среди близких друзей и частично опубликованных заграницей, а также за отказ от дачи показаний по делу его жены | |
| Калинин Василий Владимирович, в 1958 г. осужден к двадцати пяти годам исправительно-трудовых лагерей за участие в деятельности общины истинно-православной церкви, не признаваемой Русской православной церковью, и, следовательно, с точки зрения властей подпольной и антисоветской | |
| Кандыба Иван Алексеевич, юрисконсульт Перемышльского района Львовской области, первый раз осуждён в 1961 году к лишению свободы на 15 лет за участие в нелегальной организации «Украинский рабоче-крестьянский союз», ставившей своей целью демократизацию Украины и её выход из состава СССР на конституционном основании. Второй раз был осуждён как особо опасный рецидивист в 1981 году, приговорен к 10 годам лишения свободы и 5 годам ссылки за участие в Украинской Хельсинкской группе, подготовку и публикацию заграницей правозащитных документов | |
| Капранов Михаил Сергеевич, учитель средней школы поселка Кассансай Узбекской СССР, отчисленный с 5 курса историко-филологического факультета Горьковского университета, члены группы «Обновление», в 1970 г. осужден к семи годам лишения свободы за изготовление и расклеивание по городу листовок против возрождения сталинизма, за заявление в защиту лишенных родины крымских татар и протест против преследования верующих | |
| Кащеев Георгий Вячеславович, старший научный сотрудник Киевского научно-исследовательского института строительных конструкций, в 1985 г. осужден к лишению свободы на три года и к ссылке на три года за то, что в течение восьми лет послал по почте в редакции газет и журналов, телевидения и радио, учебные заведения, партийные и общественные организации шестьдесят восемь анонимных антисоветских писем | |
| Кийренд Мати Альфредович, художник бюро научно-технической информации, проектирования и рекламы, в 1975 г. осужден к пяти годам лишения свободы как член нелегальной организации «Демократическое движение Эстонии» за составление, размножение, распространение более сорока документов, в частности, «Программы эстонского демократического движения», журналов «Эстонский демократ» и «Эстонский национальный голос» на эстонском языке, журналов «Демократ» и «Луч свободы» на русском языке, статьи «Русский колониализм в Эстонии», выпуски бюллетеня «Хроника текущих событий», книг Бердяева, Солженицына и других | |
| Киселев Александр Иванович, электрослесарь шахты комбината «Макеевуголь», в 1971 г. осужден к лишению свободы на 3 года как член «Революционной партии интеллектуалистов Советского союза», за то, что с другими членами партии участвовал в создании типографии, совещаниях и распространении статей, написанных в духе положений неомарксизма и левой социал-демократии | |
| Кифяк Семен Ананьевич, прежде отбывавший наказание по обвинениям в использовании поддельных документов, в 1971 г. осужден к пяти годам лишения свободы за то, что на стадионе во время футбольного матча высказывал угрозы расправы с коммунистами | |
| Ковалев Иван Сергеевич, программист, инженер-энергетик, сын известного диссидента Сергея Ковалева и муж правозащитницы Татьяны Осиповой, в 1982 г. осужден к пяти годам лишения свободы и пяти годам ссылки за изготовление, хранение и распространение документов Московской Хельсинкской группы, «Хроники текущих событий», авторство и распространение статей «История одной голодовки. Сергей Ковалев», «Расплата за честность» и других, хранение с целью распространения «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына, «Ковчега для незваных» Максимова и газеты «Русская мысль» | |
| Ковалев Сергей Адамович, правозащитник, кандидат биологических наук, руководитель отдела лаборатории математических методов в биологии МГУ, в 1975 г. осужден к семи годам лишения свободы и трем годам ссылки за участие в Инициативной группе защиты прав человека, многочисленные заявления и обращения, среди которых письма в защиту Петра Григоренко, Владимира Буковского, Александра Солженицына, к годовщине вторжения в Чехословакию, письмо в ООН о крымских татарах и другие. Также инкриминировано возобновление издания «Хроники текущих событий» и участие в пресс-конференции на квартире Андрея Сахарова в «День политзаключенных» 30 октября 1974 г., на которой он передал за границу материалы о советских лагерях | |
| Коваленко Иван Ефимович, преподаватель иностранного языка из г. Боярка Киевской области, активист украинского национально-культурного возрождения, в 1972 г. осужден к пяти годам лишения свободы; инкриминированы изъятые на обыске тексты украинского самиздата: «Русификация или интернационализм?» Ивана Дзюбы, «Горе от ума» Вячеслава Черновола и другие, а также высказывания в школе против вторжения в Чехословакию | |
| Копотун Михаил Борисович, учитель Смелянской средней школа № 12 Черкасской области, в 1973 г. осужден к трем годам лишения свободы, за то, что в 1970-1972 гг. систематически направлял партийным руководителям анонимные письма об ущемлении прав украинского народа в Украине | |
| Корехов Сергей Григорьевич, житель Нижнего Тагила, отбыл за распространение листовок два срока; в 1974 г. осужден в Казахстане, где тогда работал, к полутора годам лишения свободы за распространение листовок с требованием демократизации общественной жизни; в 1977 г. вновь осужден к шести годам лагерей особого режима за расклеивание листовок с протестом против ареста Александра Гинзбурга, и против положения политзаключенных в Советском Союзе | |
| Коробань Андрей Михайлович, учитель истории, прежде уже отбывший пять лет заключения в начале 50-х гг. за рукопись с критикой колхозной системы, в 1970 г. вновь осужден к шести годам лагерей и трем годам ссылки за авторство рукописей «К вопросу о национальной независимости Украины», «Шевченко и Украина», «Основы марксизма и сущность большевизма», «Пропаганда и агитация в системе российского лжесоциализма, или большевизма» | |
| Корольчук Семен Исидорович, акушер-гинеколог Львовской областной больницы, в 1971 г. осужден с к четырем годам лишения свободы за распространение документов «антисоветского клеветнического содержания на советский государственный и общественный строй, на советскую действительность» | |
| Корягин Анатолий Иванович, врач-психиатр Харьковского областного психоневрологического диспансера, врач-консультант «Комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях» при Московской Хельсинкской группе, в1981 г. осужден к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет. На суде было инкриминировано изготовление и распространение статьи «Пациенты поневоле», статьи «Добро, зло, насилие», хранение иностранных журналов. Кроме того, инкриминировалось незаконное хранение обреза охотничьего ружья, изъятого при обыске у одного их родственников | |
| Костава Мераб Иванович, педагог Тбилисского музыкального училища, в 1978 г. осужден к лишению свободы на три года и к ссылке на два года за создание нелегальной молодежной организации «Горгаслиани». В 1956 г. напечатал листовки о грузинском восстании 1924 года с призывом к новому восстанию, в 1973 г. основал тбилисскую Инициативную группу по правам человека, ставшую членом Amnesty International, а позже — Хельсинкскую группу Грузии. Инкриминировались правозащитные тексты, в том числе, статья о книге Андрея Сахарова «О стране и мире» и ее перевод на грузинский язык, перевод статьи Юрия Орлова «Возможен ли социализм нетоталитарного типа?». В ноябре 1981 г., когда ссылка Мераба Коставы заканчивалась, его арестовали, и осудили за «злостное хулиганство» на пять лет лишения свободы, а в 1985 г. приговорили к трем годам за побег из ссылки | |
| Кравцов Игорь Иванович, инженер строитель, в1972 г. осужден к пяти годам заключения за сбор и распространение в больших количествах самиздата, который он тиражировал на копировальном аппарате «Эра» | |
| Кукобака Михаил Игнатьевич, белорусский диссидент, начиная с 1970 г. неоднократно арестовывался, задерживался, помещался в психиатрические больницы за несогласие с введением советских войск в Чехословакию, за открытое письмо английскому писателю Монтегю в защиту диссидента Анатолия Кузнецова, критические письма руководителям партии и в редакции центральных газет. В 1985 г. во второй раз в заключении был осужден к лишению свободы на шесть лет и к ссылки на четыре года по обвинению в «распространении ложных измышлений, порочащих советский строй» | |
| Куценко Григорий Петрович, старший лейтенант, ротный командир, в 1985 г. осужден к четырем годам заключения за хранение книги Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», книги Милована Джиласа и рукописи диссидента Вазифа Мейланова | |
| Кырб Ян Явович, в 1985 г. осужден к четырем годам лишения свободы и к четырем годам ссылки за то, что с 1982 г. распространял националистическую литературу, поддерживал связи с эмигрировавшим в Швецию Юри Лина, передавал ему материалы, которые Лина использовал в своих антисоветских книгах и выступлениях | |
| Лабринцас Алексас сын Владаса, инспектор государственного надзора азотного завода г. Ионава, в 1973 г. осужден к трем годам лишения свободы за рассылку писем в редакции литовских газет и телевидения, а также в редакцию «Голоса Америки», в которых утверждал, что Советская Россия оккупировала Литву, литовский народ русифицируется, советский строй является фашистским и удерживается с помощью штыков, трудящиеся Литвы не имеют никаких прав | |
| Лашкарашвили Захар Константинович, водитель такси, член «Национально-освободительной организации Грузии», в 1984 г. осужден к пяти годам лишения свободы и трем годам ссылки; инкриминировано изготовление и распространение листовок с протестом против празднования 200-й годовщины грузинско-русского договора 1783 г. | |
| Лисовой Василий Семенович, кандидат философских наук, младший научный сотрудник института философии Академии наук УССР, в 1972 г. осужден к лишению свободы на семь лет и к ссылке на три года по обвинению в продолжении издания правозащитного бюллетеня «Украинский вестник» после ареста его первого редактора Вячеслава Черновола, а также в изготовлении, хранении и распространении другого самиздата | |
| Литвин Юрий Тимонович, впервые был осужден в 1953 г. к десяти годам исправительно-трудовых лагерей за создание антисоветской группы «Братство свободной Украины». В 1975 г. осужден к трем годам лишения свободы по обвинению в распространение ложных измышлений, порочащих советский строй. Выйдя на свободу, стал членом Украинской Хельсинкской группы, написал программную работу «Правозащитное движение в Украине, его принципы и перспективы» и был осужден к трем годам по обвинению в оказании сопротивления работникам милиции. В 1982 г. за полтора месяца до окончания предыдущего срока заключения осужден к лишению свободы на десять лет, с отбыванием в лагерях особого режима, и к ссылке на пять лет за правозащитную деятельность; признан особо опасным рецидивистом | |
| Лукьяненко Лев Григорьевич, выпускник юридического факультета МГУ, в 1961 году был приговорен к расстрелу за создание нелегальной группы «Украинский рабоче-крестьянский союз» с целью демократических реформ и конституционного выхода Украины из состава СССР. Расстрел заменён пятнадцатью годами лагерей. В 1978 году вновь осужден и как особо опасный рецидивист приговорен к 10 годам лишения свободы и ссылке на 5 лет за участие в Украинской Хельсинкской группе, авторство и распространение «антисоветских документов»: «Остановите кривосудие!», «Год свободы», «Проблемы инакомыслия в СССР…» и других. | |
| Мальчевский Сергей Андреевич, шофёр, в 1969 году вместе с Николаем Брауном осуждён к семи годам лагерей и трем годам ссылки за распространение самиздата и антисоветских стихов. Помимо антисоветской агитации ему была вменена подделка документов и «самовольное присвоение звания или власти должностного лица» |
|
| Маринович Мирослав Франкович, технический редактор киевского издательства «Техника», в 1978 году приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет как член-учредитель Украинской Хельсинской группы за создание, распространение и перевод на английский язык Декларации и Меморандума этой нелегальной правозащитной организации, ставившей своей целью содействие выполнению Хельсинских соглашений, а также других текстов самиздата |
|
| Мармус Владимир Васильевиич, колхозник, в 1973 году осуждён к лишению свободы на шесть лет и к ссылке на пять лет как член антисоветской организации села Россохач, распространявшей украинские националистические листовки и неподцензурную литературу |
|
| Мармус Николай Васильевич, столяр, в 1973 году осужден к пяти годам заключения и трем годам ссылки как член антисоветской организации села Россохач, распространявшей украинские националистические листовки и неподцензурную литературу |
|
| Марченко Анатолий Тихонович, один из самых известных политзаключенных и правозащитников СССР, в 1981 году был в шестой раз осуждён и приговорен к лишению свободы на десять лет и ссылке на пять лет как участник Московской Хельсинкской группы, автор широко разошедшихся в самиздате книг «Мои показания», «Живи как все», «От Тарусы до Чуны» и целого ряда правозащитных документов, обращений и писем |
|
| Марченко Валерий Вениаминович, литературный сотрудник газеты «Литературная Украина», в 1973 году впервые был осужден к лишению свободы на шесть лет и к ссылке на два года за устную критику советской власти, а также за создание и распространение документов «антисоветского, националистического содержания». В 1984 году как особо опасный рецидивист осужден к десяти годам лишения свободы, с отбыванием в лагерях особого режима, и к ссылке на пять лет. Были инкриминированы его заявления и статьи, пересланные из лагеря и опубликованные на Западе: «Письмо к деду», «Открытое письмо журналистам ГДР», «Знакомьтесь, бандеровец» и другие, а также подписание коллективного документа о положении политзаключенных |
|
| Матусевич Николай Иванович, литературный редактор Киевского областного Дома санитарного просвещения, в 1978 году приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет как член-учредитель Украинской Хельсинской группы за создание, распространение и перевод на английский язык Декларации и Меморандума этой нелегальной правозащитной организации, ставившей своей целью содействие выполнению Хельсинских соглашений, а также других текстов самиздата |
|
| Мейланов Вазиф Сиражутдинович, кандидат математических наук, преподаватель политехнического института Махачкалы, в 1980 году осужден к семи годам лагерей и двум годам ссылки за одиночный пикет, в котором он 17 минут простоял у здания обкома КПСС города Махачкалы с плакатом: «Протестую против преследования академика Сахарова. С идеями надо бороться идеями, а не милицией. Сахаровы нужны нашему обществу… Боритесь за свободу слова для оппонентов коммунизма» |
|
| Мейлах Михаил Борисович, литературовед, литератор, поэт, кандидат филологических наук, специалист по творчеству Хармса и обэриутов, в 1984 г. приговорен к семи годам лишения свободы и пяти годам ссылки за «хранение и распространение запрещенной литературы», под которым подразумевалась собранная им богатейшая библиотека со многими дореволюционными и зарубежными изданиями, включая присланные из-за границы книги на общественно-политическую тематику |
|
| Мельничук Тарас Юрьевич, поэт, бывший студент литературного института имени Горького, в 1972 году приговорен к трем годам лишения свободы за попытку издания сборника стихов «Чага», двенадцать стихотворений из которого были признаны «антисоветскими», а также за обнаруженные при обыске рукописи еще нескольких стихотворений и копию письма «Украинской интеллигенции» украинского просветителя 19 века Пантелеймона Кулиша |
|
| Никлус Март-Олав Юлиусович, орнитолог и преподаватель, в 1981 году как особо опасный рецидивист приговорен к лишению свободы на десять лет, с отбыванием в колонии особого режима, и к ссылке на пять лет за сбор данных о политических заключенных Эстонии, написании и распространении «антисоветских заявлений и статей», в том числе заявления о пакте Молотова-Риббентропа, петиции против вторжения советских войск в Афганистан, против высылки академика Сахарова, в поддержку Алика Гинзбурга, Юрия Орлова, Татьяны Великановой и других политзаключенных. Также были инкриминированы прослушивание вместе с учениками «Голоса Америки» и «антисоветские» телефонные разговоры |
|
| Обухов Герман Викторович, инженер-радиоконструктор, в 1981 году осужден к четырем годам лишения свободы и двум годам ссылки за рукопись книги «Погаснувший рассвет», в которой с марксистских позиций критиковалась внутренняя и внешняя политика КПСС |
|
| Овсиенко Василий Васильевич, учитель украинского языка и литературы, в 1981 году как особо опасный рецидивист приговорен к лишению свободы на десять лет, с отбыванием в колонии особого режима, и к пяти годам ссылки за статью «Вместо последнего слова», по материалам произнесенного им последнего слова на процессе 1979 г. и письмо о положении заключенных направленное из лагеря в ООН. До этого приговаривался к длительным срокам за хранение и распространение самиздата, участие в издании правозащитных бюллетеней «Украинский вестник» и «Хроника текущих событий», участие в Украинской Хельсинкской группе |
|
| Огородников Александр Иоильевич, отчисленный студент философского факультета Уральского университета и ВГИКа, в 1980 г. осужден к лишению свободы на 6 лет и ссылке на 5 лет за участие в издании религиозного журнала «Община», распространение самиздата и «устную антисоветскую агитацию». Находясь в лагере, получил новый срок в 3 года лишения свободы как активный участник правозащитных акций заключенных, в частности — массовой голодовки в День советского политзаключенного. Всего за семь с половиной лет провел в голодовках 659 дней |
|
| Огурцов Игорь Вячеславович, востоковед, семитолог, референт-переводчик с японского языка в НИИ информации и технико-экономических исследований, в 1967 году как один из руководителей Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, с отбыванием первых семи лет в тюрьме, и ссылке на 5 лет. Организация ставила своей целью свержение тоталитарного коммунистического режима и возрождение России на основе идей христианства и социальной справедливости, насчитывала до пятидесяти человек |
|
| Орлов Юрий Федорович, доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент Академии наук Армянской ССР, в 1978 году осужден к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет как инициатор создания Общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений, позже известной как правозащитная организация «Московская Хельсинская группа» |
|
| Смирнов Алексей Олегович, потомственный политзаключенный, в 1983 году осужден к лишению свободы на шесть лет и к ссылке на четыре года за участие в издании правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий» и правозащитного бюллетеня «В», распространение самиздата и литературы, изданной за рубежом, устные «антисоветские» высказывания в кругу знакомых |
|
| Стус Василий Семенович, поэт, выдвинутый на соискание Нобелевской премии в год своей гибели, в 1980 году осужден как особо опасный рецидивист к лишению свободы на десять лет, с содержанием в колонии особого режима и к ссылке на пять лет. Участвовал в работе Украинской Хельсинкской группы, писал стихи на украинском языке. Инкриминированы переписка с правозащитниками и «зарубежными лицами», «антисоветские» высказывания и несколько писем, изъятых при обысках |
|
| Суперфин Габиэль Гавриловиич, сотрудник библиотеки Института русского языка Академии наук СССР, бывший ученик профессора Лотмана, в 1974 году осужден к лишению свободы на пять лет и к ссылке на два года за подготовку материалов для правозащитного бюллетеня «Хроники текущих событий» и редактирование некоторых его выпусков, а также за передачу материалов для журнала «Вестник русского (студенческого) христианского движения», письма в защиту политзаключеннных |
|
| Тарто Энн Аугустович, истопник Тартусского отдела проектного института «Межколхозстрой», известный эстонский диссидент. В 1983 г. приговорен к десяти годам заключения в ИТК особого режима и пяти годам ссылки за сбор подписей под Балтийским меморандумом с требованием обнародования пакта Молотова-Риббентропа и секретных протоколов к нему, а также признания их юридически ничтожными, распространение самиздата, связи с диссидентами Прибалтики и России | |
| Таубертс Алфред Волдемарович. В 1985 г. был осужден к трем годам за написания на стене гостиницы «Латвия» г. Риги лозунга против советской оккупации Латвии и ее русификации | |
| Тваладзе Энрико Захарьевич, зубной техник. В 1986 г. приговорен к лишению свободы на пять лет и ссылке на три года за передачу ряда документов и кинофильма корреспонденту английской газеты «Гардиан» | |
| Тереля Иосиф Михайлович, столяр-краснодеревщик. В 1985 г. приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет за составление и редактирование восьми номеров «Хроники Украинской католической церкви», написание письма председателю комитета немецких католиков Гансу Майеру | |
| Терляцкас Антанас Прано, экономист, рабочий Литовской киностудии. В 1979 г. осужден на три года тюрьмы и ссылку на пять лет за изготовление и распространение коллективного письма, посвященного сорокалетию советско-германского договора | |
| Тикалос Иван Иванович, колхозник. В 1969 г. приговорен к десяти годам лагерей и пяти годам ссылки с конфискацией имущества за деятельность, проводимой под видом проповедования религиозных вероучений и исполнения религиозных обрядов, сопряженной с причинением вреда здоровью граждан | |
| Тилгалис Марис Албертович. В 1978 г. приговорен к лишению свободы на три года за создание подпольной группы, сбор оружия и изготовление листовок, призывающих к освобождению Латвии | |
| Тимофеев Лев Михайлович, экономист, сотрудник журнала «Молодой коммунист», в 1985 г. приговорен к шести годам лагерей и пяти годам ссылки за написание и издание в США книг по исследованию черного рынка как одной из основ реальной экономики СССР: «Технология черного рынка, или Крестьянское искусство голодать» и «Последняя надежда выжить», а также за научно-исследовательские и художественные публикации в зарубежных русскоязычных журналах «Грани», «Посев», «Время и мы» | |
| Тихий Алексей Иванович, учитель, работавший пожарником, один из основателей правозащитной Украинской Хельсинкской группы. В 1977 г. приговорен к лишению свободы на десять лет с отбыванием в колонии особого режима и к пяти годам ссылки за статьи «Украинское слово», «Мысли о родном языке», «Сельские проблемы», «Размышления об украинском языке и украинской культуре на Донеччине», а также за подготовку Декларации и меморандумов Украинской Хельсинкой группы | |
| Товмасян Арарат Сиреканович, шофер. В 1973 г. был приговорен к трем годам и шести месяцам лишения свободы по обвинениям в участии в антисоветской организации «Национальная объединенная партия», целью которой было достижение независимости Армянской ССР путем выхода ее из состава Советского Союза на основе записанного в Конституции СССР права нации на самоопределение | |
| Толстоусов Геннадий Иванович, художник по свету. В 1971 г. осужден за участие в антисоветской организации «Партия борьбы за реализацию ленинских идей» | |
| Торосян Саргис Хачикович, шофер. В 1969 г. осужден за написание статей, призывающих к созданию независимой Армении, издание журнала «Во имя Родины», тиражируемого в нескольких сотнях машинописных экземпляров, распространение листовки «Больше молчать нельзя» | |
| Узлов Владислав Николаевич, монтер радиосвязи. В 1970 г. приговорен к трем с половиной годам лишения свободы за организацию «Российской рабочей партии», целью которой были свобода слова, отмена цензуры, повышение заработной платы рабочим и стипендий студентам, улучшение жилищных условий, независимость профсоюзов | |
| Усатюк Александр Васильевич, товаровед. В 1972 г. приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на пять лет за «разговоры о возможности присоединения Молдавии к Румынии» | |
| Федоров Юрий Иванович, капитан милиции. В 1969 г. приговорен к лишению свободы на шесть лет за участие в группе «Союз коммунистов» | |
| Федосеев Николай Ильич, бетонщик. В 1970 г. приговорен к семи годам лагерей и пяти годам ссылки за то, что, безуспешно добиваясь выделения квартиры, стал обращаться в зарубежные посольства | |
| Фрейманис Гунар Эрнестович, бригадир механизированной колоны. В 1983 г. приговорен к четырем годам заключения и к двум годам ссылки за распространение признанных «антисоветскими» собственных стихов, а также в устройстве у себя на квартире поэтических вечеров | |
| Фролов Олег Ильич, студент. В 1970 г. осужден к лишению свободы на 5 лет за участие в нелегальной группе «Марксистская партия нового типа», на суде фигурировал программный документ группы – «Закат капитала» | |
| Халиков Рахим Махмадуллаевич, учащийся технического училища. В 1983 г. осужден к пяти годам лишения свободы и двум годам ссылки за за распространение листовок против войны в Афганистане, связь с афганскими партизанами и посещение лагеря афганских беженцев в Пакистане. | |
| Хаустов Виктор Александрович, рабочий фирмы бытового обслуживания. В 1974 г. приговорен к лишению свободы на четыре года. Помимо прочего было инкриминировано хранение и распространение «антисоветской» литературы устные «клеветнические» высказывания о советском строе и советской избирательной системе | |
| Хачатрян Рубен Людвигович, водитель троллейбуса. В 1974 г. был приговорен к двум с половиной годам лишения свободы за участие в антисоветской организации «Национальной объединенной партии» Армении | |
| Хмара Степан Ильич, стоматолог. В 1980 г. приговорен к лишению свободы на семь лет и ссылке на пять лет за распространение литературы самиздата в 60-70-х гг. | |
| Цалитис Интс Максович, машинист. В 1983 г. приговорен к шести годам лишения свободы за распространение самиздата, текста пакта «Риббентроп – Молотов» и участие в составлении петиций и сборе под ними подписей диссидентов Прибалтики | |
| Цурков Аркадий Самсонович, студент. В 1979 г. был приговорен к пяти годам лишения свободы и двум годам ссылки за создание нелегальной организации «Левая оппозиция», распространение самиздата и листовок | |
| Чаус Анатолий Васильевич, радиооператор из г. Туапсе. В 1980 г. приговорен к четырем годам лишения свободы за авторство и распространение антисоветских статей и стихов | |
| Чекалин Александр Николаевич, рабочий. В 1971 г. приговорен к лишению свободы на пять лет за то, что 14 июня 1970 г., во время выборов в Верховный Совет СССР, учинил на избирательных бюллетенях антисоветские надписи, призывающие к свержению Советской власти | |
| Чекялис Римантас с.Юозаса, студент. Был осужден в 1973 г. к трем годам лишения свободы за распространение листовок в честь праздника независимости буржуазной Литвы | |
| Чердынцев Иван Алексеевич, учитель биологии. В 1964 г. по обвинениям в антисоветской агитации и пропаганде, и антисоветской организационной деятельности, был осужден к лишению свободы на шесть лет | |
| Черноглаз Давид Иссерович, агроном. В 1971 г. обвинен в том, что принимал участие в подготовке захвата самолета для бегства на нем за границу; а также изготовлении и распространении литературы антисоветского содержания | |
| Черных Борис Иванович, садовник, писатель. В 1983 г. приговорен к лишению свободы на 5 лет и ссылке на 3 года за создание вольного студенческого общества, члены которого обсуждали и изучали философскую, педагогическую, художественную литературу (в том числе и запрещенную) | |
| Чеховской Александр Константинович, слесарь, бывший секретарь комсомольской организации. В 1971 г. был приговорен к лишению свободы на шесть лет за участие в антисоветской организации «Партия борьбы за реализацию ленинских идей», целью которой было заявлено «уничтожение извращенного социализма мирным, в крайнем случае военным, но в обоих случаях революционным путем» | |
| Читава Вахтанг Амиранович, заместитель директора ПТУ. В 1974 г. был осужден на 5 лет заключения и 3 года ссылки за распространение в грузинских городах прокламаций, призывавших к освобождению Грузии. | |
| Чорномаз Богдан Данилович, счетовод учхоза «Родниковка» Уманского сельскохозяйственного института. В 1972 г. был осужден на 3 года за тиражирование и распространение самиздата, а также организацию дискуссионного вечера по национальному вопросу; был активным участником национально-культурных акций, близко общался с известными украинскими диссидентами | |
| Чукаев Александр Владимирович, автослесарь. В 1985 г. был осужден на пять лет лишения свободы и пять лет ссылки за участие в нелегальной группе, ведущей пропаганду среди рабочих | |
| Чупрей Роман Васильевич, студент. В 1973 г. приговорен к лишению свободы на четыре года за участие в антисоветской организации «Союз украинской молодежи Галичины», целью которой было отторжение Украинской ССР от СССР | |
| Чурганов Анатолий Петрович, председатель совета ветеранов. В 1982 г. осужден на шесть лет лагерей и три года ссылки за написание писем, изобличавших первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС Медунова в передаче другим лицам квартир, выделяемых ветеранам войны | |
| Шабуров Николай Артемович, заведующий ремонтными мастерскими. В 1970 г. приговорен к пяти годам лишения свободы за создание организации «Свободная Россия», основными программными установками которой были свобода слова, отмена цензуры, повышение заработной платы рабочим и стипендий студентам, улучшение жилищных условий, независимость профсоюзов. | |
| Шалтаян Александр Алексеевич, экономист-международник. В 1972 г. приговорен к лишению свободы на шесть лет и к ссылке на пять лет за «разговоры о возможности присоединения Молдавии к Румынии» | |
| Шахвердян Баграт Левонович, инженер-конструктор. В 1973 г. осужден на пять лет тюрьмы и к ссылке на два года за участие в нелегальной организации «Национальная объединенная партия», которая ставила своей целью достижение независимости Армянской ССР путем выхода ее из состава Советского Союза на основе записанного в Конституции СССР права нации на самоопределение | |
| Шашерин Вадим Петрович, слесарь-наладчик. В 1983 г. приговорен к трем годам лишения свободы за изготовление и распространение анонимных документов, содержащих клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, политику КПСС и Советского правительства | |
| Шевченко Виталий Никифорович, инженер. В 1980 г. приговорен к лишению свободы на семь лет и к ссылке на четыре года. На суде инкриминировалось авторство работы «Чехословацкая политика глазами украинца»; хранение и распространение самиздата, преимущественно украинского, и запрещенных в СССР книг и других текстов | |
| Шевченко Олесь Евгеньевич, секретарь «Украинского биохимического журнала», необъявленный член Украинской Хельсинкской группы. В 1980 г. осужден на 5 лет тюрьмы и 3 года ссылки за то, что изготовлял, сохранял и распространял документы антисоветского содержания» | |
| Шефер Лев Григорьевич, электромеханик. В 1982 г. осужден на лет за создание фонотеки записей передач радиостанций «Немецкая волна» и «Голос Америки» (66 кассет), хранение и распространение запрещенной литературы | |
| Шилинскас Ионас Косто, моряк. В 1970 г. осужден на 5 лет распространение листовок и вывешивание национальных флагов Литвы | |
| Шилков Андрей Юрьевич, выпускник исторического факультета Петрозаводского университета. В 1982 г. осужден на 3 года лагерей и 3 года ссылки по «Делу социалистов» — выпуску самиздатских журналов «еврокоммунистического» направления: «Левый поворот», «Варианты», «Социализм и будущее» | |
| Шиханович Юрий Александрович, кандидат педагогических наук. В 1984 г. осужден на 5 лет тюрьмы и 5 лет ссылки за за подписание письма в защиту помещенного в психиатрическую лечебницу математика и правозащитника Александра Сергеевича Есенина-Вольпина. | |
| Шовковый Иван Васильевич, столяр. В 1973 г. осужден на 5 лет по обвинениям в участии в антисоветской организации «Союз украинской молодежи Галичины»., работавшей на отторжение Украинской ССР от СССР и построения так называемой «самостийной Украины» | |
| Шония Вахтанг Владимирович, руководитель конструкторской группы. В 1984 г. осужден на 3 года как основатель нелегальной Республиканской партии Грузии, а также за издание самиздатского журнала «Самкрело» («Колокольня»). | |
| Шумук Данил Лаврентьевич, бывший партизан ОУН, активист коммунистической партии Западной Украины. В 1972 г. осужден к десяти годам лагерей особого режима и пяти годам ссылки за связи с украинскими диссидентами, «распространение антисоветской литературы» и издание за рубежом книги воспоминаний. | |
| Шушунин Валерий Петрович, студент Ленинградского высшего художественно-промышленного училища. В 1974 г. приговорен к двум с половиной годам лишения свободы за распространение «документов антисоветского содержания», в которых были призывы к борьбе с Советской властью, ликвидации КПСС и установлению так называемого государства «подлинной народной демократии». | |
| Юодвиршис Эугениюс с.Витаутаса, солдат срочной службы. В 1974 г. приговорен к двум годам за распространение листовок | |
| Юскевич Артем Васильевич, старший инженер. В 1974 г. осужден на пять лет за участие в антисоветской организации «Демократическое движение Эстонии», ставившей своей целью пропаганду идеи выхода Эстонии из состава СССР | |
| Ягман Лев Наумович, конструктор. В 1970 г. осужден на 5 лет по обвинению в участии в антисоветской организации | |
| Якунин Глеб Павлович, священник. В 1980 г. приговорен к лишению свободы на пять лет и ссылке на пять лет за публикацию в самиздате сотни материалов, свидетельствующих о массовом подавлении религиозной свободы в СССР, имевших широкий международный резонанс | |
| Яценко Григорий Кириллович, радиомеханик. В 1983 г. приговорен к лишению свободы на семь лет и ссылке на пять лет за участии в движении за эмиграцию и распространение самиздата, в т.ч. информационных бюллетеней Свободного межотраслевого объединения трудящихся | |
| Яшкунас Генрикас Владо, сторож. В 1977 г. был приговорен к десяти годам лишения свободы с содержанием в лагере особого режима и пяти годам ссылки за распространение «Манифеста Союза организаций независимых народов», а также статей и листовок, в которых излагался план преобразования Советского Союза в федерацию независимых республик |
_______________________________
*Список будет дополняться.
Автор: Алексей Каменских
Пожалуй, репрессии против «Мемориала» лучше всего обнаруживают важнейшую черту установившегося в путинской России политического режима: презрение к ценности человеческой жизни и человеческого достоинства. Чему, казалось бы, могут помешать люди, отстаивающие право родственников знать, где находится могила их расстрелянного десятилетия назад отца или деда? Знать обстоятельства «работы» машины государственного террора. Зачем объявлять эту организацию иностранным агентом, разворачивать «точечные» репрессии против её членов – убивать Наталью Эстемирову, сажать в тюрьму по заведомо ложному обвинению Оюба Титиева и Юрия Дмитриева, а перед самым вторжением в Украину — устраивать абсурдный, неправовой процесс о ликвидации двух мемориальских организаций — «Международного Мемориала» и «Правозащитного центра Мемориал» – Верховным судом РФ? «Мемориал» – это голос совести, голос человеческого достоинства. И события прошедшего года свидетельствуют об этом со всей очевидностью. Этот небольшой текст — фрагмент хроники лишь одной из региональных организаций общества «Мемориал», пермской.
Начало войны с Украиной для пермских мемориальцев, как и для их товарищей из других отделений организации, было шоком. 24 февраля 2022 года правление Пермского «Мемориала» опубликовало на своём сайте текст антивоенного обращения:
Нет войне с Украиной! Заявление Правления Пермского «Мемориала»
«Граждане! Отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле»
Александр Галич (1968 г.)
Правление Пермского краевого отделения общества «Мемориал» возмущено тем, что и как от имени нашей страны и нашего народа говорят и делают чиновники, присвоившие себе право управлять Россией. Ранее эти люди организовали «гибридную» военную операцию, приведшую к аннексии части территории Украины и к военному конфликту на территориях Луганской и Донецкой областей. Мы видим, как наша страна на международной арене фактически превратилась в государство-изгоя.
Российские власти заявили, что готовы перейти от «гибридной» войны к открытому вторжению на территорию соседней страны – только так можно объяснить мандат на ведение военных действий за пределами России, выданный 22 февраля Советом Федерации президенту РФ. Анализируя речи, звучавшие в последние дни в Совете Безопасности, в Госдуме, из уст президента мы замечаем точное стилистическое соответствие их риторики и системы аргументации с текстами решений советского Политбюро в 1939-ом, 1940-ом, 1968-ом и 1979-ом годах, ставших тогда началом вторжений и войн с соседними государствами. Нынешние руководители в Кремле мыслят теми же штампами, используют те же фигуры речи, что и их предшественники. И так же мало ценят жизни своих сограждан.
Сегодня президент Российской Федерации, несущий, по нашему мнению, главную ответственность за развязывание противостояния с Украиной, объявил войну. Мы считаем этот шаг преступным и губительным для России.
Мы не хотим войны! Нам стыдно, что люди, выступающие от имени нашей страны, на глазах всего мира развязывают бессмысленный и жестокий военный конфликт против народа, который лицемерно называют «братским».
Мы хотим жить в мирной и процветающей России, в которой высшей и безусловной ценностью станут человеческая жизнь и достоинство, а не призраки имперского величия.
Мы призываем немедленно остановить ввод российских войск!
Нет войне с Украиной!
Правление Пермского краевого отделения
общества «Мемориал»
Параллельно — поскольку было ясно, что ликвидацией двух центральных мемориальских организаций российские власти не ограничатся и распространят свои усилия и на региональные, — был запущен процесс создания организации-правопреемника Пермского «Мемориала», которая могла бы подхватить его миссию. Такой организацией-правопреемником стал «Центр исторической памяти». Его учредительная конференция прошла в марте 2022 года — и почти тотчас же, в апреле, министерство юстиции без суда, следствия и даже без официального уведомления, явочным порядком исключило Пермское региональное отделение общества «Мемориал» из реестра юридических лиц. Официально одно из старейших отделений общества «Мемориал» перестало существовать.
Центр исторической памяти, тем не менее, продолжил почти все проекты пермского «Мемориала»: весной 2022 года был проведён очередной тур регионального конкурса школьных сочинений «Человек в XX веке», в библиотеках и домах культуры Пермского края организовывались выставки, проводились лекции, устанавливались новые таблички проекта «Последний адрес». Однако давление властей на организацию-правопреемник усиливалось. Под действием «телефонного права» — по звонку от неизвестных — отменялись выставки. Вандалами были сорваны несколько табличек «Последнего адреса». Постепенно, к весне 2023 года оказалась практически свёрнута программа публичных мероприятий.
И вот — 11 марта. В этот день один из волонтёров ликвидированного Пермского «Мемориала» по просьбе бывшего председателя организации Роберта Латыпова отправил московским коллегам несколько картонных коробок с документами ликвидированной организации; как утверждает Роберт Латыпов – на экспертизу, для того, чтоб понять, какие из документов заслуживают быть сохранёнными для истории организации, а какие без опасений можно сдать в макулатуру. В тот же день волонтёр был задержан не представившимися людьми и отвезён на допрос в Центр по противодействию экстремизму.
Одновременно с задержанием волонтёра силовики пришли в дом к председателю Центра исторической памяти, историку-архивисту Александру Чернышову. В его квартире был проведён обыск, у Александра забрали телефон, компьютер. На следующий день, 12 марта, в присутствии Александра такой же обыск провели в офисе «Центра исторической памяти». Изъятые жёсткие диски компьютеров, развороченный сейф, визитные карточки, вытащенные из ящика стола и со странной скрупулёзностью вписанные в протокол обыска…
Александр Чернышов, председатель Центра исторической памяти
13 марта, продержав двое суток в камере предварительного заключения волонтёра, силовики отправились с ним на обыск в арендованную пермским «Мемориалом» квартиру, где тот жил. В течение нескольких часов из квартиры выносили коробки и пакеты с документами, материалами выставок:
«…№ 5 коробка упакована опечатана печатью для
пакетов № 31; № 6 пакет черного цвета в котором
находится 3 коробки. опечатано печатью для
пакетов № 31; № 7 коробка упакована опечатана
печатью для пакетов № 31; № 8 пакет черного
цвета в котором находится 3 коробки опечатан
печатью для пакетов № 31; № 9 пакет черного цвета
в котором находится 1 коробка опечатана печатью
для пакетов № 31, № 10, № 11, № 12, № 13, № 14 пакеты черного
цвета в которых в каждом находятся по 3
коробки каждый пакет опечатан печатью
для пакетов № 31; № 15 пакет черного цвета в
в котором находится одна коробка опечатано печатью
для пакетов № 31; № 16 коробка упакована опечатано
печатью для пакетов № 31; № 17 коробка упакована
опечатано печатью для пакетов № 31; № 18 коробка
упакована опечатано печатью для пакетов № 31;
№ 19 коробка упакована опечатано печатью для
пакетов № 31; № 20 коробка упакована опечатана
печатью для пакетов № 31; № 21, № 22, № 23 коробки
упакованы опечатаны печатью для пакетов № 31
№ 24 стенды информационные в количестве 17 шт, упакованы
и опечатаны печатью для пакетов № 31; документы
из сейфа который расположен в комнате № 2
№ 25 1 папка с листами А4 в количестве 19 листов, № 26
коробка с документами, CD-дисками упакована
опечатана печатью для пакетов № 31; № 27 пакет
черного цвета в котором находится 4 коробки,
опечатано печать для пакетов № 31; № 28 пакет
белого цвета упакован и опечатан печатью для
пакетов № 31; № 29 ноутбук…»
Эффект трёх дней допросов, обысков, угроз, изъятия техники и документов — шок. На каком основании, почему? Собственно, довольно скоро становится понятно, что цель обысков — это именно поиск основания для организации тотальной зачистки хранителей «неудобной» памяти. Несколько недель обсуждений, споров, сомнений, поиска решений. (Параллельно: уничтожение неизвестными вандалами, использовавшими тяжёлую технику, бетонного монумента в память о спецпоселенцах из Литвы и Польши, похороненных на зарастающем лесом кладбище в бывшем посёлке Галяшор на севере края. Параллельно: проводится новый этап регионального конкурса школьных сочинений «Человек в XX веке»…)
Наконец, рано утром 5 мая Александр Чернышов отправляется в Шереметьево, чтоб оттуда вылететь в Стамбул. Надолго ли? Сам он полагал накануне отъезда, что на несколько месяцев. Он проходит обычные процедуры предполётного досмотра, проходит в самолёт, садится. В 8:30, за 25 минут до взлёта, в салоне внезапно появляются пограничники аэропорта. Александру предлагают пройти с ними. Человек предельно спокойный и уравновешенный, он выходит. Потом он рассказывал, что в течение нескольких часов его просто держали в отделении пограничной службы аэропорта. Всё это время адвокат из ОВД-Инфо, с которой связались встревоженные коллеги Александра, пыталась дозвониться до пограничников, получить хоть какие-то сведения. В 14:30, после шести часов ожидания, Александра садят в машину и везут. Куда? — На суд, в Хамовники. За что? — И тут «силовики» сообщают обвинение, абсурдность которого превосходит многое даже в современной России. Утверждается, что в 13:40, то есть тогда, когда Александр находился у пограничников аэропорта, он же оказался в зоне вылета, где «безадресно выражался нецензурной бранью», «находился в возбужденном состоянии», «размахивал руками», «вел себя агрессивно», «выражал неуважение к обществу», «на замечания не реагировал»! Дело даже не в том, что Александр оказался уподоблен знаменитому раздвоившемуся электрону, способному одновременно находиться в нескольких точках пространства. Поражает нелепостью, невозможностью само обвинение в хулиганстве: автор этих строк за годы знакомства и совместной работы не слышал, чтоб Александр произнёс бы хоть раз грубое или резкое слово.
Суд, тем не менее, заслушивает показания «свидетелей», объяснения сотрудников аэропорта о том, что видеокамеры — как раз с момента утреннего задержания Александра, — не работали ни в пограничной службе аэропорта, где он находился, ни в зоне вылета, где тот якобы устроил свой дебош. Выносится приговор: 15 суток ареста в спецприёмнике в Истре.
19 мая, за день до того, как должен истечь срок этого абсурдного ареста, начинается новый этап трагедии. В шесть утра, одновременно, домой по меньшей мере к десяти пермским правозащитникам и гражданским активистам — в том числе к членам действующего при президенте РФ Совета по правам человека Татьяне Ивановне Марголиной и Светлане Геннадьевне Маковецкой, — приходят сотрудники ФСБ. Выламывают дверь в доме Надежды и Андрея Агишевых. Всё записывают на телефоны и тут же выкладывают в интернет, для того, чтоб к вечеру пустить, с соответствующим глумливым комментарием, в виде репортажа на федеральном новостном канале. Выносят домашние архивы, отнимают телефоны и компьютеры. Вручают повестки на допросы в ФСБ. Удар нанесён по людям, которые многие годы были лицом гражданского и правозащитного сообщества Перми.
На каком основании проводятся обыски? — Вскоре становится известно, что ордеры на обыск выдал городской суд Ленинского района. Как? Почему? — На сайте управления ФСБ по Пермскому краю появляется объяснение: против председателя Центра исторической памяти Александра Чернышова и председателя ликвидированного Пермского «Мемориала» Роберта Латыпова возбуждено уголовное дело… в «покушении на контрабанду культурных ценностей»! Неужели несколько картонных коробок с протоколами заседаний правления, с отчётами по грантам, с заявками на просветительские и благотворительные проекты, которыми занимался Пермский «Мемориал», теперь — культурная ценность, а попытка отправить их транспортной компанией в Москву — покушение на контрабанду?
20 мая, 16:43. К спецприёмнику в Истре, где держали под стражей Александра Чернышова, приезжают коллеги и друзья, чтоб его встретить. Ждут, задают вопросы охране, получают странные ответы. «Мы приехали встречать Александра Чернышова к спецприемнику в Истре, но оказалось, что там его уже нет. Сначала нам говорили, что он собирает вещи, но даже спустя двадцать минут он так и не вышел. В спецприемнике скидывали все звонки. После этого сказали, что Александра выпустили с другой стороны здания, потому что случился форс-мажор. Сейчас мы не знаем, где находится Александр,» — появляется запись в новостной ленте «Мемориала».
22 мая. Становится известно, что Александра Чернышова из Истры этапировали в Пермь, где тут же наскоро организовали закрытый суд о назначении «меры пресечения». Заключение под стражу до 11 июля. Шесть с лишним недель. За что? Александр содержится в следственной тюрьме № 1. Злою шуткой пермской топографии это та самая тюрьма, где в годы Большого террора находилась следственная тюрьма НКВД, где заседали «тройки» и «двойки», выносились расстрельные приговоры тысячам пермяков. Напротив тюрьмы, в сквере Декабристов, Пермский «Мемориал» на протяжении нескольких последних лет организовывал акции «Возвращение имён». А с другой стороны от тюрьмы, через логовину ручья Стикс, куда, по городским преданиям, в 1937-38 гг. сбрасывались трупы умерших в тюрьме — стоит памятник жертвам советских политических репрессий, воздвигнутый на общественные средства пермяками в 90-е годы.
Тем временем становятся известны некоторые обстоятельства «экспертизы», ставшей основанием для возбуждения уголовного дела о «покушении на контрабанду культурных ценностей». Как превратить несколько коробок отчётной документации в уникальные сокровища культуры? — Оказывается, просто: достаточно найти среди компьютерных распечаток несколько написанных от руки страниц, объявить их уникальными документами, а затем… Ох, грядущие поколения историков будут долго удивляться причудам логики россиян эпохи позднего путинизма! — Затем нужно проделать цепь умозаключений: Александр Исаевич Солженицын — лауреат Нобелевской премии. Некоторое время назад несколько его писем были проданы с аукциона за немалые деньги. Но и общество «Мемориал» — лауреат Нобелевской премии! Значит, всякий созданный его представителями рукописный документ должен оцениваться по тому же «курсу», что и рукописи Солженицына! Благодаря этой головокружительной цепочке софистических подмен появляется сумма, в которую автор «экспертизы» оценивает стоимость отправленных в Москву коробок с документами — примерно 380 тысяч рублей! Ну вот, уже вполне достаточно для «покушения на контрабанду»…
Финал этой хроники остаётся открытым. Сегодня, 31 мая, в Перми состоялось апелляционное заседание суда о «мере пресечения» Александру Чернышову. Решение, вынесенное судом, можно назвать только издевательским: срок его содержания под стражей сокращён… на один день.
Опубликовано 16 января 2023 года независимым изданием Meduza*. Автор Кристина Сафонова.
Вокруг города Чусового в Пермском крае, куда ни пойдешь, даже если за грибами в лес, наткнешься на делянку, а рядом — разрушенный лагерный барак, рассказывает «Медузе» 76-летний историк Виктор Шмыров. И добавляет: «Вот я в этом вырос». Самое раннее воспоминание Шмырова, связанное с лагерями, — слово «арестант». Так заключенных называли в дореволюционной России. В советское время это слово из общего употребления ушло, но в семье осталось.
«Я был очень маленький, и мне рассказывали, что арестантам брили полголовы, — вспоминает Шмыров. — Истории все были сочувственные, что это очень несчастные люди. И у меня сложилось такое отношение, что им надо помогать». Дома, продолжает он, открыто обсуждали, что «куча людей сидела по лагерям»: «Всем в семье было понятно, что Сталин — преступник». «Арестанткой» была и тетя Шмырова (но об этом он узнал уже взрослым): «Отсидела два года за прогул [работы] по знаменитому сталинскому указу , камень ломала, всю оставшуюся жизнь была запуганная женщина».
Следующее яркое воспоминание: Виктору не больше 10–12 лет, вместе с другими мальчишками Чусового он, вооружившись самодельным факелом, идет к гроту на берегу одноименной реки, известному среди местных
как «пещера Ермака ». А по дороге видит поваленные вышки и смятую колючую проволоку. «Я не знал, что это лагерь, но это произвело на меня такое впечатление. Я понял, что это место зла, боли», — говорит Шмыров. Увиденное он запомнил на всю жизнь.
Филолог из украинского села
Колючая проволока. Трехметровый забор. Снова проволока и снова трехметровый забор. Так называемая огневая зона с наблюдательными вышками и вооруженной охраной. Два забора из колючей проволоки под напряжением . Наконец, еще один забор из колючей проволоки. По меньшей мере семь ограждений окружали лагерь в Пермском крае, где украинец Василий Овсиенко сидел с 1981 по 1987 год по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде .
Овсиенко родился весной 1949-го в селе Ленино Житомирской области. Ребенком, когда его — самого младшего из девяти детей — спрашивали об отце, взбирался на лавку и показывал на календарь с портретом Иосифа Сталина.
Это, впрочем, не мешало мальчику, сидя на плетне, кричать: «Серп и молот — смерть и голод» . Если мать это слышала, била полотенцем по губам — о политике дома не говорили…
Читать полную версию статьи MEDUZA_Филолог, признанный особо опасным рецидивистом
*Признано иностранным агентом и нежелательной организацией на территории Российской Федерации
Подкаст «Политзэки. Память вещей» — проект виртуального общественного музея «Пермь-36». Мы рассказываем истории советских диссидентов, сидевших по политическим статьям на севере Пермской области с 70-х до начала 90-х годов прошлого века. А помогают нам в этом вещи — реальные экспонаты музея «Пермь-36», когда-то собранные командой его создателей. В подготовке подкаста использованы воспоминания основателя Мемориального центра истории политических репрессий Виктора Шмырова и база данных политзаключенных нашего музея. В центре первого эпизода — фотоснимок.
Оригинал публикации. Когда я приехала в Пермь-36, я была удивлена тем, насколько знакомым мне все показалось. После четырехчасовой поездки на машине по плохой дороге из города Перми на западном конце Уральских гор я приехала в лагерь – комплекс невысоких скучных зданий – окруженный деревянными заборами и окутанный огромным количеством колючей проволоки, за которой смотровые вышки обозначились точками на фоне пейзажа. Была поздняя весна, и музей был покрыт снегом. Гуляя по лагерю, я проваливалась в глубокие сугробы. Разбросанные вокруг обломки ржавого железа нарушали белоснежный покров.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Пермь-36 был построен в 1946 г. в период расцвета советской системы принудительного труда, которая позднее стала известна под названием ГУЛАГ. К тому времени концентрационные лагеря стали играть центральную роль в советской экономике. Они производили для страны треть золота, большую часть угля и леса и множество другой продукции. В сталинские времена советская «охранка» построила несколько сотен лагерных комплексов, каждый из которых состоял из множества лагпунктов, или отдельных лагерей, где содержались тысячи человек. Заключенные работали почти в каждой отрасли промышленности: на заготовке леса и добыче угля, в строительстве, на заводах, в сельском хозяйстве, в создании авиации и артиллерии. Они жили, в сущности, в особой стране внутри страны, практически отдельной цивилизацией.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
В то время Пермь-36 не был элементом одного из самых больших или самых важных лагерных комплексов. Скорее это был удаленный лагпункт, один из нескольких сотен лесозаготовительных лагпунктов Пермской области. После окончания войны до 1950-х гг. заключенные валили лес, сплавляли его по Чусовой и Каме в Волгу. Они жили в плохо отапливаемых деревянных бараках и питались в соответствии с тем, как работали. Старые и больные заключенные быстро умирали. Те, кто выжил, выжили только потому, что они были моложе и сильнее – или потому что они научились обманывать бригадиров и охранников, которые измеряли результаты их труда. Этот период был временем расцвета ГУЛАГа – более двух миллионов человек одновременно находились в лагерях. Большая часть из них не совершила никаких преступлений. К моменту смерти Сталина около 18 миллионов людей прошли через систему ГУЛАГа, а другие 6 миллионов были отправлены в ссылку.
После смерти Сталина ГУЛАГ как система организованного принудительного труда был постепенно расформирован. Берия, Хрущев и другие лидеры-преемники Сталина понимали, что лагеря оказались не только огромной экономической обузой, но и потенциальной политической проблемой. По мнению Сталина, ГУЛАГ должен был рабским трудом заключенных осваивать природные ресурсы страны и колонизировать ее дальние северные регионы. Фактически ГУЛАГ вел к огромным потерям денег и человеческого потенциала. После смерти Сталина по всей системе прокатилась волна мощных восстаний, и советские лидеры испугались еще больше. И хотя многие сотни тысяч заключенных были отпущены домой, лагерная система в конце 1950-х не исчезла.
Вместо этого она эволюционировала – так же, как и лагерь Пермь-36. Фактически именно в 1972 г., в начале второго, позднего, периода политических репрессий в СССР, Пермь-36 достиг своей подлинной дурной славы: он был превращен в политический лагерь для тех, кто подрывали режим и считались особо опасными государственными преступниками. В течение следующих 15 лет в этом лагере, как и двух близлежащих лагерях – Пермь-35 и Пермь-37 – содержались многие выдающиеся диссиденты. Среди них были такие известные правозащитники, как Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Анатолий Марченко, Юрий Орлов, а также украинские, кавказские и прибалтийские национальные лидеры и еврейские активисты, включая Натана Щаранского. Те, кто считался «особо опасными рецидивистами», содержались в изолированных камерах. Они были отрезаны от остального мира, и власть осуществляла над ними жестокий контроль посредством тяжелого труда и суровых наказаний за самые незначительные дисциплинарные нарушения.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Эти заключенные часто находили способы ответной борьбы. Диссидентские публикации того времени рассказывают о множестве голодовок в Перми-36, а также о других формах внутрилагерного сопротивления. Заключенные изобретали тщательно продуманные методы связи с внешним миром. Некоторые «ломались» и, будучи неспособными выносить давление, соглашались «стучать» на своих сокамерников или даже отказаться от своих убеждений, порой публично на национальном телевидении объявляя о том, что они признают ошибочность своих действий. Некоторые погибли, но многие продолжили свою значимую деятельность. Так, например, Натан Щаранский иммигрировавший в Израиль после освобождения, является теперь членом Израильского правительства.
Сыграв свою роль как в сталинской системе, так и в последовавшей за ней системе политической тюрьмы, Пермь-36 является уникальным символом непрерывности лагерной системы с 1940-х до 1980-х гг. Но уникальность бывшего лагеря не только, и даже не столько в его исторической значимости. Пермь-36 является уникальным просто потому, что он существует – остальные тысячи лагерей, которые в свое время составляли Советский ГУЛАГ, практически все исчезли. Отчасти оттого, что лагеря строились большей частью из дерева или из самого дешевого кирпича, и сами разрушились. Отчасти оттого, что большинство лагерей было расположено возле фабрик или угольных шахт, и позднее они были превращены в промышленные рабочие места. Многие лагеря были разрушены намеренно. Лагерю Пермь-36 угрожала такая же участь. В 1989 г. съемочные группы украинского и эстонского телевидения проводили съемки в лагере, который в то время был заброшенным. После этого КГБ и органы МВД варварски разрушили лагерь – разбили двери и окна построек, бульдозером снесли охранные заборы, даже выбросили решетки и ворота на ближайшую свалку. Они не хотели, чтобы лагерь стал фоном для фильмов об антисоветских героях.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Именно с этого момента началась история музея «Пермь-36» – и началась она с группы друзей. В конце 1980-х в эпоху гласности, объявленной Горбачевым, они, как и их единомышленники по всей России, решили основать местное отделение общества «Мемориал». Эта организация, посвященная сохранению памяти о прошлом и борьбе с возвращением тирании в настоящем, была в те времена чем-то средним между политической партией и правозащитным движением. Многие ее основатели были бывшими заключенными или детьми заключенных, а некоторые, в частности, те, кто организовывал работу пермского отделения, были просто энергичными гражданами России, глубоко верившими в то, что лучшее понимание прошлого улучшит будущее их страны. Среди руководителей Пермского «Мемориала» оказались философ, журналист и фотограф, а также историк Виктор Шмыров, ставший лидером группы.
После того, как энтузиазм гласности угас, многие локальные отделения «Мемориала» исчезли или расформировались. Пермское же отделение сосредоточилось на проекте восстановления лагеря Пермь-36. Стороннему наблюдателю, возможно, трудно понять, насколько необычным было подобное решение. Сегодня очень немногие русские предпочитают думать о своей недавней трагической истории, а еще меньшая их часть считают необходимым сохранить свидетельства этой истории. В конце 1980-х, когда гласность только началась, воспоминания прошедших через ГУЛГ продавались миллионами экземпляров, а новые разоблачения прошлого повышали тиражи газет. Но в 1990-х, поскольку экономика разрушалась, коррупция росла, а социальный уклад в стране перевернулся с ног на голову, эти проблемы просто исчезли из поля зрения людей. Другой причиной стало осознание бесполезности: «Мы обо всем этом много говорили, но это ни к чему нас не привело». Важным фактором стала утрата национальной гордости: для многих россиян распад Советского Союза стал личной трагедией. «Возможно, старая система была плохая, – так они думают сейчас, – но, по крайней мере, мы были великой страной. А теперь, когда у нас нет такой мощи, мы не хотим слышать о том, что это было плохо».
Но самым важным фактором являются не страхи и обеспокоенность среднего россиянина, а мощь и престиж тех, кто сегодня правит страной. В декабре 2001 г. в десятилетнюю годовщину распада Советского Союза 13 из 15 бывших советских политических республик управлялись бывшими коммунистами, так же, как и другие государства-сателлиты. Проще говоря, бывшие коммунисты не были заинтересованы в обсуждении прошлого, оно их позорило, подрывало их образ «реформаторов». В результате почти нет памятников жертвам репрессий, материалы на эту историческую тему имеются лишь в нескольких музеях, очень небольшая часть историков занимается ей. «Люди не хотят больше слушать о прошлом, – безнадежно сказал мне незадолго до своей смерти Лев Розгон, автор одних из самых известных мемуаров выживших жертв репрессий, – люди устали от прошлого».
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Это почти уникально для России, но Пермское отделение «Мемориала» преодолело апатию и летаргию своих соотечественников и принялось за восстановление лагеря. Сначала они восстанавливали его самостоятельно по выходным. Потом создали небольшое деревообрабатывающее предприятие. Работая на деревообрабатывающих станках, на которых в свое время работали заключенные, члены общества, а со временем их наемные рабочие, производили доски, которые продавали, чтобы иметь деньги для продолжения реконструкции.
В России, где немногие люди имеют энергию для основания компании – даже для получения собственной прибыли – действительно очень необычно найти людей, которые хотят основать компанию в целях восстановления тюрьмы.
Кроме того, основатели музея были искренне преданны своему делу. Посещая музей «Пермь-36», я встретилась с Виктором Зыковым, бывшим фотографом, который много времени проводил, ремонтируя машины и заготавливая лес. Щеголяя в берете и темных очках, защищающих от ослепительной белизны снега, Зыков лаконично объяснил, что устав от постоянных поездок в город и обратно, он решил переехать в лагерь насовсем. Он уволился с работы, как и большинство сотрудников Пермского «Мемориала». На вопрос о том, одиноко ли ему жить посреди леса, он пожал плечами.
Виктор Шмыров сам показал мне восстановленные камеры и цеха и описал типичный день политического заключенного зоны особого режима в начале 1980-х: подъем в 6 утра, завтрак, двухчасовое ожидание в камерах. Работа с 8 до полудня в комнате напротив камер. Перерыв с 12 до 14 часов. Снова работа до 18.00. Никто не умер от голода, но многие мучились от скуки: им было запрещено громко разговаривать, видеть кого-либо, кроме своего сокамерника (с которым они и работали). Все постоянно были на людях – уединиться было невозможно и, в конце концов, некоторые просто переставали разговаривать друг с другом. Шмыров также сказал мне, что большинство бывших заключенных не помнят ничего, кроме бесконечной тишины.
Шмыров показал мне остальную часть тюрьмы – изолированные камеры, комнаты для сотрудников КГБ, карцеры – со своеобразной гордостью, и это не удивительно. В первые годы существования музея никто не оказывал поддержку команде, работавшей в музее, никто не обращал на них внимания, никто в России даже не был заинтересован в том, что они делают. Но тяжелый труд окупился. К концу 1990-х гг. музей «Пермь-36» привлек поддержку от Фонда Форда, Фонда Джексона, Фонда Национального вклада в развитие демократии, от Джорджа Сороса и других западных фондов. В последние годы они даже стали даже получать неохотную поддержку от местной администрации.
То, что раньше было грудой разрушенных деревянных построек, теперь медленно принимает форму музея. Пермский «Мемориал» теперь планирует восстановить остальные постройки, провести археологические исследования на территории других бывших лагерей, снять фильмы и опубликовать книги. Планируется расширить выставочные залы, в которых рассказывается не только об истории лагеря «Пермь-36», но и обо всей ГУЛАГовской системе. Переполненные автобусы школьников приезжают в музей летом. Сотрудники музея создают передвижные выставки, которые экспонируют в Пермской области и в других регионах страны. Они также работают со школами над разработкой методических планов и учебников, чтобы объяснить суть такого явления, как ГУЛАГ, новому поколению россиян.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Повторю, что стороннему наблюдателю трудно осознать то значение, какое все это имеет для России. Неудачи в усвоении уроков прошлого имеют тяжелые последствия для россиян. Они объясняют сохраняющуюся бесчувственность к усилению цензуры и возрастанию влияния органов госбезопасности, которые снова имеют право устанавливать подслушивающие устройства на телефоны и вскрывать почту без судебных постановлений. Они также объясняют ошеломляющее отсутствие судебной, полицейской и реальной тюремной реформы.
Лучшее понимание истории своей страны также поможет россиянам понять, как все это произошло, каковы причины коррупции, хаотичной экономики, нестабильной политической системы. Такие музеи, как «Пермь-36» помогут гражданам осознать, кто они и как они могут не позволить своим правителям повторения преступлений прошлого.
Василий Васильевич Овсиенко шел по бараку участка особого режима, поддевая носком ветошь и мусор, оставшиеся от заброшенного лагеря. Ещё год назад, в 1988 году, он находился здесь в статусе «зека»: был так называемым «повторником» или «политическим рецидивистом», то есть человеком, повторно осуждённым по статье «Антисоветская агитация и пропаганда».
Первый раз его посадили по этой статье в 1973 году – за то, что писал в ЦК КПСС и «видным людям Советского Союза» о политических репрессиях в Украине, участвовал в издании «Украинского вестника». Отсидел четыре года в Мордовии. Потом, в 1979, году было спровоцированное дело о нападении на милиционера, закончившееся тремя годами заключения. И прямо там, в лагере, в 1981-м, – новый «политический» процесс: ему инкриминирована статья «Вместо последнего слова» и письмо о положении заключенных, направленное из зоны в ООН. Это уже вторая часть печально известной статьи 62 УК УССР – «Антисоветская агитация и пропаганда, лицом, ранее осужденным за особо опасные государственные преступления». А значит, статус «особо опасного рецидивиста», лишение свободы в зоне особого режима на 10 лет и последующая ссылка на 5 лет.
Так что барак, по которому Василий Васильевич шёл сейчас, был ему знаком. Слишком хорошо знаком. Для политзаключённых в нём создавали особенно невыносимые условия: моральные и физические пытки, избиения – причём со стороны уголовников, которых специально подсаживали в камеры диссидентам. Именно там, на рабочей зоне особого режима лагеря «Пермь-36», получил свои 9 ножевых ран Балис Гаяускас, борец за независимость Литвы. Именно там, в карцере, после голодовки скончался в 1985 году великий украинский поэт Василь Стус. Вывезти тело Стуса из заброшенной зоны, чтобы перезахоронить его с почестями на родине, в Украине, – ради этого Василий Овсиенко и вернулся в места, где прошли последние кошмарные семь лет его жизни.
Да, на волне перестройки в 1988 году политзона была закрыта, а все её сидельцы – освобождены по помилованию. Ни на признание ошибок, ни на извинения со стороны советской власти, сначала посадившей, а затем «помиловавшей» их, диссидентам рассчитывать не приходилось. Но, во всяком случае, это была свобода. И Василий Васильевич теперь шёл по страшному месту не под конвоем, под грохот запираемых решёток, а полноправным гражданином своей страны. И тут на полу, среди мусора, он разглядел – связку ключей. Тех самых ключей, которыми запирались и камеры в холодном бараке, и ворота шлюза, где ежедневно происходил унизительный шмон, и карцер, откуда люди порой не возвращались живыми. Ржавые ключи лежали под ногами как символ времени, навсегда отброшенного назад. Василий Васильевич поднял связку и забрал с собой в Киев, передав в фонд Национального музея истории Украины.
5 сентября 1995 года, когда в этом самом бараке бывшего политлагеря открывался Мемориальный музей истории политических репрессий «Пермь-36», Василий Овсиенко, конечно же, был одним из почётных гостей. И его подарком в фонд только что созданного музея стала копия тех ключей. Он сделал её и привёз из Киева, понимая, насколько важным окажется этот артефакт для коллекции и для истории «Перми-36». Ну, а после 2014 года, ознаменовавшегося рейдерским захватом фондов общественного музея со стороны регионального Минкульта, эта связка ключей стала одним из немногих чудом уцелевших экспонатов, поскольку в тот момент экспонировалась за пределами Кучино.
К сожалению, нет никакой уверенности в том, что предметам коллекции, оставшимся на попечении новой администрации музейного комплекса, суждена счастливая судьба. Условия их хранения, по словам Татьяны Георгиевны Курсиной, уже в 2019 году были катастрофическими: экспонаты хранились в очень влажном и продуваемом помещении шлюза с земляным полом, без отопления, рядом со слиянием двух рек – Боярки и Чусовой. Поэтому ценность и значимость этих немногих предметов, оставшихся на руках у команды общественного музея, возрастает с каждым годом. И связка ключей из барака особого режима – в их числе.
Рабочая камера в бараке на участке особого режима: тесное помещение с сырыми стенами, тусклый верхний свет. В камере – несколько станков, на которых работают люди в респираторах: вентиляции нет, дышать нечем. Люди делают клеммы для электроутюгов: на прессе вырубают из текстолита треугольные панельки, нарезают в них резьбу, впрессовывают в панельку электрические контакты. Вручную собирают схему из токопроводящих элементов. Потом их продукция отправится на Лысьвенский турбогенераторный завод, который, наряду с турбогенераторами, производит и товары народного потребления. Силами «зека».
Клеммы, произведенные в 70-80-е годы на территории ИТК «Пермь-35» и «Пермь-36», были найдены в зоне особого режима уже в те годы, когда лагерь был закрыт, а команда энтузиастов исследовала его территорию, чтобы открыть здесь общественный музей истории политических репрессий. И эти мелкие предметы, с трудом различимые без увеличительного стекла, стали большим и обличающим свидетельством нечеловеческих условий, в которых содержались и работали политзаключённые.
«Каждому давали работу ту, которую ему было труднее: если у него плохое зрение – значит, давали то, что нужно хорошо рассмотреть – мелкие детали какие-то; у кого болит рука – их заставляли этой рукой всё время [работать]», – вспоминал Олесь Шевченко, украинский журналист и правозащитник, попавший в «Пермь-36» в 1980 году за издание «Украинского вестника» и распространение других «материалов антисоветского содержания». Его работа заключалась в том, чтобы брать плоскогубцами бронзовую деталь и надавливать её на крутящееся сверло, которое нарезало резьбу. Восемь часов ежедневного монотонного труда одной и той же рукой. По словам Шевченко, каждое утро его правая рука была больше, чем левая.
Его земляк, Василий Овсиенко, работал на сборке электрошнура будущего утюга с контактной панелькой: «Берешь этот винтик, попадаешь в эту шайбочку, ещё в руке у тебя отвертка, и надо сюда наживить, столько движений надо [сделать]. А потом, когда всю связку сделал, несколько связок… Отбросил сюда и берешь следующую. Для меня это было не очень трудно, но надо было работать с напряжением, чтобы успеть это сделать. Некоторым людям было очень трудно… Были старые люди, которые плохо видели».
Овсиенко вспоминает о том, как унизительный и изматывающий лагерный труд давался Гунарсу Астре, правозащитнику и борцу с советским режимом в Латвии: «Астра, такой огромный человечище, у него такое рыхлое тело, что пальцы всегда были кровавые, всегда были в ранах. Эти большущие пальцы, эти маленькие винтики, они еще и колючие бывали, и всегда у него пальцы были ранены. Он очень страдал от этого».
Нормы выработки, как говорят бывшие сидельцы, были чудовищными, так что с планом никто не справлялся. Они устанавливались нормировщиками завода и соответствовали заводским – то есть тем, которые выполняли свободные люди в более приспособленных для этого условиях. Время от времени нормы повышались. Например, на операции по сборке: завернуть полуавтоматической отверткой три или четыре трехмиллиметровых винта, к двум из которых ещё прикрепить шнур – заключённые должны были производить в день более 700 деталей, то есть полторы детали в минуту! Невыполнение норм было наиболее универсальным поводом для внутрилагерных репрессий: лишения «ларька», свидания, помещения в штрафной изолятор.
Маленькие клеммы, при производстве которых сажали зрение и подрывали своё здоровье заключённые пермской политзоны, являются одним из немногих хорошо сохранившихся экспонатов общественного музея «Пермь-36». Останься они в распоряжении нынешней администрации музейного комплекса, возможно, их ждала бы та же судьба, что и другие многие предметы фонда: снова лежать фактически на земле, стремительно разрушаясь под действием влажности и перепадов температур. Но пока живы артефакты, жива их история – жива и наша память о временах, которые не должны повторяться.
Newer Posts